Взъерошенный Мокки вытащил из кармана флягу, которую прихватил в избушке целительницы, и без слов протянул ее артефактору. Тилвас улыбнулся, будто оттаивая от своих темных воспоминаний. Он приподнял фляжку, салютуя, но пить не стал.
– В общем-то мы оба тогда ошиблись, – сказал аристократ уже бодрее. Он сел на краю ущелья и свесил ноги в пустоту. – Я, когда пытался провести ритуал. И пэйярту, когда сказал, что не может погибнуть, потому что он дух.
Тилвас подобрал какую-то палочку и на рыхлом клочке земли нарисовал большой круг, а в нем кляксу.
– Ритуал подселения происходит следующим образом, – объяснил он. – У артефакта Объединения есть внешняя часть и внутренняя, на них нарисована схема-маршрутизатор, зачарованная под конкретного рёхха. Колдун шепчет заговор, и рёхх добровольно входит во внешнюю часть. После этого вставляется внутренняя часть, и схема зажигается, отмечая маршрут. Колдун надевает амулет на клиента, и рёхх перетекает в него. Так должно быть согласно плану. У нас же получилось прах знает что. Амулет с вороном не был оригинальной запчастью, схема на нем отсутствовала, да и форма подкачала. Пэйярту равен кроткому рёхху, умноженному примерно на тридцать, и артефакт не предназначался для такой мощи. Я понятия не имел, какой заговор читать, а еще я как бы умирал, поэтому прошептал что-то почти наугад, вкачав в заклинание всю свою оставшуюся энергию и благополучно отключившись. Белого Лиса это не смутило: он «зашел» в артефакт и… – Тилвас вдруг коротко хохотнул, – застрял. Будто хвост прищемило. Дверью. Межпространственной.
Мокки тоже было хмыкнул, но аристократ погрозил ему пальцем:
– Не вздумай ржать, Бакоа. Над собственным горем могу смеяться лишь я сам.
– Да не больно-то и хотелось. Я чихнуть собирался: у меня аллергия на лисий мех.
– С каких это пор? – я посмотрела на него с укором.
– Аккурат с того момента, как ты заявилась в мою гильдию с этим придурком.
Тилвас стер с земли свой рисунок и бросил палочку вперед, где ее тотчас сломали и закрутили тугие струи водопада.
– В общем, застрявший пэйярту не обрадовался и попробовал выйти обратно. Ритуал не предполагал такого трюка. Лис упирался, а ведь силища пэйярту – это не шутки. Он так упорствовал, что… Хм. Представьте себе эффект от разорвавшейся резинки в пакете с мукой. Взрыв. Сумятица. Полная неразбериха. Мы с пэйярту смешались, перепутались и слились в одну сущность, расколотую между моим телом и амулетом. – Он похлопал по украшению в виде двуглавого ворона. – Поэтому я и умираю, если снять медальон. Ко мне не только возвращаются старые раны, но еще нас с пэйярту как бы разрывает. Причем обоих. Однако в тот момент ритуал казался величайшей победой… Когда я очнулся, то понял, что мое тело излечилось. А еще я был очень, – он ухмыльнулся, – очень доволен собой. И могущественен. И вообще – неприлично хорош.