– Дерек был лишь временной оболочкой. Тот рёхх хотел жить в тебе, Джеремия Барк. Он готовился овладеть тобой. И хотя у него не получилось, он все еще считает тебя своей добычей. И присматривает за тобой.
Я резко вскочила на ноги. Голова кружилась. Будь я чуть менее ловкой, упала бы назад, в рычащую мглу водопада.
Тилвас потянулся ко мне, чтобы поймать, но я рявкнула:
– Не трогай меня! Отойди!
– Джерри?
– «Подарил», значит, да?! – Я металась на краю ущелья, словно кошка, попавшая в западню. – «Подарил мне силу» твой друг, я правильно расслышала? «Овладеть» хотел? Серьезно? «Присматривает»?! Это так теперь называется?!
Тилвас сквозь зубы выругался.
– Я просто так выразился, Джерри, – он вновь настойчиво протянул ко мне руку, с опаской глядя на землю, крошащуюся и летящую вниз под моими ногами.
Я зарычала:
– Не вздумай касаться меня, рёхх! – последнее слово я почти выплюнула, с ужасом чувствуя, что в глазах собираются слезы злости и страха. – Не подходи ко мне, не смотри на меня и только попробуй до меня дотронуться! Я убью тебя, слышишь?! Я действительно тебя убью. Как убила Дерека. Как убью всех, кто посмеет причинить мне боль. Мне плевать, сколько вас и какие у вас способности. Я вас всех уничтожу, я сотру вас с лица земли – я клянусь тебе, я смогу, только троньте.
– Джерри… – выдохнул Тилвас.
– Мать твою, Джерри, ты уже перебарщиваешь, – скороговоркой выпалил нахмурившийся Бакоа.
Я судорожно втянула ноздрями воздух, сама оттолкнула Тилваса двумя руками и побежала прочь.
Быстро. Еще быстрее.
Сквозь полночную долину, под вой далеких волков, по прохладной траве босиком. Мысли путались. Спина горела. В голове я вновь и вновь слышала тихий смех и мурлыкающий голос Дерека: «Дорога-а-а-я…» Ровно с той же интонацией, с какой Тилвас поёт: «Джереми-и-и-и-я…» Их образы начали путаться, соединяться в моем мозгу, воспаленном паникой, болью, усталостью, возможно – банальным безумием человека, однажды попавшего в беду…
В глубине души я всегда знала, что Дерек – на свободе. Что эта сущность никуда не делась, что она бродит по острову, скребет когтями кору старых буков и облизывается на луну. Что ее губы покрыты кровью, а пальцы помнят растерзанные тела моих друзей. Я знала: зло существует.
Но я думала, что живу в воровской тени, спрятанная от него. Я думала: я в безопасности.
Я бежала до тех пор, пока не споткнулась о какую-то корягу и не упала. Тогда вместо того, чтобы подняться, я свернулась калачиком на влажной земле, закрыла глаза, сжала виски руками и долго, долго беззвучно рыдала во тьме.