бы у нас возникли проблемы.
– Думаю, это было очень нужно, – сказала я. – Правда, я не уверена в некоторых нюансах, например…
Он закатил глаза, и я снова поцеловала его. Осторожно. Нежно. Мокки обнял меня и ткнулся острым носом мне в шею. От него терпко пахло мускусом и перцем.
Так мы наконец и уснули.
Nunc ad bella trahor, et iam quis forsitan hostis
Haesura in nostro tela gerit latere.
«А нынче уж готовят нас к войне,
И враг копье несет, каким пронзят мне сердце».
Как и следовало ожидать, пробуждение было непростым. Мне снилось, что я лежу в лодке, а вокруг плещутся волны. Меня укачивало даже во сне – что уж говорить о бескомпромиссной реальности.
Мои глаза открылись еще до того, как я вспомнила, чем закончился вчерашний вечер, и я моргнула, глядя на разрушения, постигшие гостиничную комнату.
Мокки лежал, положив одну руку под щеку, другой вцепившись в ворсистый мягкий ковер. Костяшки его пальцев побелели, а между бровей залегла морщинка, как будто он напряженно что-то высчитывал. Идиллическая гора перьевых подушек и одеял, похоронившая под собой Талвани, высилась по другую сторону от меня.
Меня затапливали противоречивые эмоции. Я мечтала задержаться в этом манящем сонном царстве, но в то же время мне хотелось убиться. А еще – немедленно вскрыть черепушку Бакоа самой острой из его отмычек и спросить, о чем, прах побери, он все-таки думал и как представляет нашу дальнейшую коммуникацию?
Слышит ли Мокки тот же звон разбившегося золотого века, что и я?
Или он всегда с ним жил? Или его золотой век кончился в Рамбле, как мой – в Зайверино, а Тилваса – в Нчардирке? Что тогда мы утратили сегодня? Или золотые века склонны к регенерации?
Ну, в одном Бакоа был точно прав: эффект выветрившегося зелья чувствуется на всю катушку, ни с чем не спутаешь.
В голове у меня гудело. Шипя, я поднялась и двинулась в сторону окна. Распахнутое ночью, сейчас оно было закрыто и плотно зашторено – кое-кто «вовремя» позаботился о приватности. Из-за уходящих в пол портьер я даже примерно не могла представить, какое сейчас время суток, и это меня откровенно фрустрировало.
На полпути я натянула штаны и майку и оглянулась через плечо. Не мираж. М-да…
Это полный кошмар, но я рада, что это случилось. И одновременно мне так обидно, что оно уже в прошлом. Рано или поздно это должно было произойти – или бездарно сойти на нет с учетом обстоятельств. Ведь нельзя вечно жить предчувствием и предвкушением. У возможностей тоже есть срок годности, и в этом плане… Да, мы выжали максимум из ситуации.