власть, Джерри. Я просто приду и
возьму ее – без крови, по праву, потому что я – достоин, и я лучшее, что может случиться с Кварталом Гильдий. Я хочу, чтобы у тебя и у Тилваса было безопасное место. Я действую не из желания
доказать, а из
другого чувства. Вот и все. Мой успех неизбежен.
К концу монолога он смял несчастную соломинку в какой-то невзрачный шарик, который теперь упрямо перекатывал между пальцами. Я молча отобрала у него это безобразие.
– Спасибо, что открылся мне.
– Ой, давай вот без мозгоправских формулировок, – закатил глаза Бакоа.
– Мне важно было услышать это.
– Да я уже жалею, что варежку распахнул.
Я хмыкнула и положила руку ему на плечо. Мокки обхватил мои пальцы своими.
Не успела я вернуться на свой шезлонг, как рядом с нами откуда ни возьмись появилась Галаса Дарети. Целительница бесшумно и неожиданно шагнула из глубокой темноты под парусом, будто бы из другого мира – это было так не похоже на нее, что я удивленно вскинула брови.
– Мокки научил меня ходить и таиться в тенях, как это делают воры, – объяснила Галаса.
– У тебя отлично получается, – одобрительно цокнул языком Бакоа.
Травница сокрушенно покачала головой, снова посмотрев на металлический шарик его нового пирсинга.
Поколебавшись, она попросила:
– Может, ты снимешь его с языка, вор? Люди, приглашенные к сенатору, не ходят с пирсингом.
– Ага. А еще не планируют его убийство, так что забей, – отмахнулся Мокки и, довольный и гибкий, одним текучим движением поднялся с шезлонга. – Вам принести что-нибудь? На острове, думаю, будет не до еды.
Он ушел.
Галаса облокотилась на борт корабля и позволила холодному ветру трепать ее белые волосы, уложенные в изысканную прическу. Светло-салатовое платье потрясающе смотрелось на кофейной коже целительницы, ее грудь вздымалась от того, как медленно и глубоко дышала Галаса.
– Я так люблю море, – улыбнулась она. – Впрочем, свой Лайстовиц я люблю сильнее.
Мокки вернулся не только с деликатесами, но и с Талвани.
Все вчетвером мы стояли у борта корабля на палубе, негромко переговариваясь, угощая друг друга устрицами и морскими ежами. Постепенно все борта вокруг нас тоже оказались заняты: гости собрались здесь, когда до прибытия оставалось недолго.
Под звуки арфы мы смотрели, как из густого вечернего тумана проступают очертания компактного острова, окруженного океанскими фонтанами, будто пиками садовой ограды. Длинная песчаная отмель, скалы, поднимающиеся ввысь, древний каменный замок на скале. Очень тяжелый, приземистый, с широкой центральной башней. Одна его сторона нависала над морем, и злые волны бились о валуны крепости.