Когда Талвани поднялся, в его пальцах возникли изогнутые клинки из красного света. Он бросился вперед, но горфус не хотел допускать ближнего боя. Вместо этого Лорч низко зарычал, припав к земле обеими руками. Сад содрогнулся, из раскола вдруг хлынули призрачные волки – беспощадная стая, бросившаяся к Тилвасу. Им навстречу, сорвавшись с сапог Талвани, скакнула одна-единственная лисья тень.
Боги-хранители, насколько же пэйярту мельче горфуса.
Артефактор упал на колени, когтем прорубил по земле острую линию – по всему саду на мгновение вспыхнул золотой свет, стерший все тени, за исключением лисьей. Однако стоило свету потухнуть, как из дымящегося раскола стали выныривать новые, новые волки…
Тени рёххов уже метались не только по двору, но и по окнам спальни, по замковым башням – это была охота, настоящая травля маленького белого лиса. Все раны теневого пэйярту отражались на Тилвасе-человеке: он страшно хромал, через всю грудь по белой рубашке бежала алая полоса крови. Эти раны, в отличие от обычных, не спешили затягиваться.
Но Тилвас все равно шел вперед. Шаг за шагом, упрямо наклонив голову, отбивая кинжалами смертоносные заклинания горфуса. Древние стены вокруг нас стонали, дребезжали панорамные окна спальни, кипарисы сгибались в поклонах. Небо раскалывали сухие молнии подступившей грозы.
Я не могла оторвать взгляд от битвы двух рёххов, когда вдруг краем глаза увидела какое-то движение…
В узкой арке сбоку от фонтана появился изможденный парнишка в рваной одежде с огромным количеством шрамов и кровоподтеков. Тот самый младший рёхх из морских, один из пленников горфуса. Его буквально колотило. Бросив бешеный взгляд на развернувшуюся во дворе сцену, он прижался к стене, дрожа всем телом, закрыл глаза и заплакал.
Несмотря на сочувствие к юноше, я не удержалась от выдоха облегчения.
– Ономоррэ! – шепотом окликнула я рёхха в фонтане, столь же зачарованного боем горфуса и пэйярту. – Вот ваш пленник, смотри же! Vide! Смотри!
Осьминог обернулся к арке. Демонстрация освобожденного рёхха была последним условием морских. Мы обязались вывести его сюда, чтобы ономоррэ увидел все три требуемых ими компонента: пленника горфуса, агрессию горфуса и его готовность захватить тело человека против его воли.
Педантично вглядевшись в дрожащего юношу в арке, ономоррэ наконец чинно кивнул мне.
Мы готовы вмешаться, впускайте нас.
Тилвас и я видели его, сенатор, вновь стоявший спиной к фонтану, – нет. Мы с Тилвасом быстро переглянулись, и я резко изогнулась, заставив тем самым качнуться подвеску в виде яйца у меня на груди. Где-то там, в подземелье, точно такая же качнулась у Галасы Дарети.