XII
Мне повезло, что под обрывом была большая глубина. Я успел глубоко вдохнуть перед тем, как река сомкнула у меня над головой свои волны. Уйдя под воду, я поплыл к другому берегу. Плыл, как мне казалось, долго, до звона в голове, боли в груди. Выныривая, я заранее выпустил из лёгких перегоревший воздух, поэтому смог сделать вдох сразу, как только голова показалась над водой, и тут же нырнул опять. Татарские стрелы вспенили воду рядом со мной. Одна даже царапнула мне плечо — словно обожгло руку! Но двигать этой рукой было не больно, значит не рана, а пустяк! А больше они в меня не попали ни разу! Раз за разом выныривая на поверхность, чтобы сделать очередной глоток воздуха, я замечал, что всё дальше удаляюсь от вражеского берега, и молил Бога (да, сразу научился молиться, несмотря на то, что комсомольцем был!), чтобы у татар не оказалось лодок! Слава Богу! Их у степняков не было!
Вскоре я чуть было не запутался в длинных, уходящих в туманную глубину, стеблях кувшинок, а ещё через минуту на меня упала тень растущих на берегу деревьев. Река здесь резко обмельчала, и я смог идти по дну — сначала по грудь в воде, с трудом раздвигая камыш, а потом по пояс, по колено…Выйдя на берег, я побежал в сторону города. Что интересно, трофейную саблю так и не бросил! Забыл про неё в горячке…
Городские ворота были заперты. Я забарабанил в них, и вскоре в окошко над воротами выглянуло бородатое лицо:
— Чаво колотисся? Хто таков будешь?
— От степняков ушёл. Пусти. К князю мне надо быстрее!
— Ишь, каков! Охолонь маленько. Не велено никого пускать. Вот ужо старшой придёт…
— Да ты что! Спятил, что ли совсем?! Не велено ему… Какой старшой?! Я из плена сбежал! Князю срочно нужно всё доложить! А ты не пускаешь! Бюрократ хренов!
— А ты не лайся! Много вас, чужаков, ходит. Не велено пускать! Посиди, обожди маленько.
Спорить было бесполезно, и я присел на камень у дороги. А между тем, как я понял, в городе знали о татарах. Слышались громкие голоса, грохот ссыпаемых камней, тянуло запахом горячей смолы, над стенами поднимался чёрный дым..
Но вот, наконец, ворота приоткрылись, и наружу выскользнули два воина в кольчугах, шлемах, со щитами и короткими копьями. Я встал, молча глядя на них. Они внимательно осмотрели окрестности, оглядели меня с ног до головы, и замерли рядом. Вслед за ними вышел человек, так же полностью одоспешенный, но без копья и щита. На левом боку, на перевязи, у него висела кривая сабля. Он подошёл ко мне и спросил:
— Кто будешь таков? Как кличут тебя?
— Свой я, русский. Зовут меня Александром, Сашкой.