Я помолчал какое-то время и заговорил:
— Всё так же искать выход. Я понимаю, насколько плохо то, о чём ты сказала, но опускать руки в любом случае нельзя.
— Ты веришь, что мы выберемся с этой планеты? — она успокоилась и вытерла глаза обратной стороной ладони. — У меня такое чувство, что нас специально подставили. Такого же не было, когда ты прилетал сюда в прошлые разы?
— Не было. И меня здесь не было никогда, — решил я сознаться. — Но в то, что мы выберемся, действительно верю.
— То есть ты меня обманул? — возмутилась Уни.
Я глубоко вздохнул:
— Мне хотелось, чтобы ты была спокойна, поэтому сказал, что уже летал на Руж-Пьер. Я посчитал, что это ложь во благо. Но как бы там ни было, Адриан говорил, что всё будет нормально, что ничего особо опасного здесь нет. Вероятно, всё изменилось. Или действительно нас подставили, но я не верю, что Адриан мог так поступить. Да и какой интерес от исчезновения двух человек из Сампавилля? Двух обычных студентов, в конце концов. Я не знаю.
— Ну да, — согласилась Кэтрин. — Ты прав. Нам действительно нужно идти. Но пока я не восстановлю силы, от меня толку никакого. Я даже встать не могу.
— Могу тебя понести. А ты мне как раз всё расскажешь, поскольку я ещё не получил ответ ни на один из моих вопросов.
— Не надо, — возразила она. — Мне нужно минут двадцать, и я смогу идти сама.
— Целых двадцать минут. Это много. Поэтому давай ко мне на руки и не сопротивляйся.
По привычке хотел засучить рукава, но опомнился, что я в защитном костюме, а не в гражданской одежде. Миновал эту процедуру, запустил руки под Кэтрин. В свою очередь она немного выгнула спину, чтобы мне было легче её поднять. По мимике Уни увидел, что даже такое простое движение далось ей с трудом. Тем не менее, она, как и прежде, боролась с болью и старалась не подавать виду. Не могу не признаться, что жалко её. Более того, начал испытывать чувство вины, ведь именно из-за меня мы оказались здесь.
Когда я поднялся на ноги с Кэтрин на руках, отметил, что она мало весит. Это хорошо — будет легче нести её.
— Ну как? Нормально тебе? Не больно? — поинтересовался я.
— Немножко, но это пройдёт скоро. А в целом хорошо. На руках меня никто не носил, — попыталась она улыбнуться, но вместо этого получилась кривая гримаса.
— Быть не может, чтобы такую красотку никто на руках не носил, — сделал я комплимент, чтобы поддержать её, вдохновить, и медленно пошёл через проход меж скал.
— Ой, ну мама с папой не считаются, когда они носили меня ещё младенцем. А за комплимент спасибо. Мне приятно.
Как же сильно меняется отношение человека к тебе, когда у вас одна беда на двоих. Мне кажется, ничто так не сближает, и это огромный плюс. Вот только минус пока жирнее…