— Да ты ахерел, хвостатый! — заявил Верша, когда дошел до этого пункта. — Пятьдесят процентов — грабеж! А это уже целое рабство!
— Вы учтите, что вы тут живёте, агенство вас кормит и ещё всякими нужными штуками обеспечивает, — тут же ответил Кнауф.
— Девяносто восемь процентов — это рабство, — отрезал Верша. — Возвращай нас назад, хрен хвостатый!
— Ты ещё не считал налогов, содержание персонала и ваш отдых! Вы-то будете есть, а у вас между заданиями отпуск на неделю прописан! — продолжал гнуть свою линию оборотень. — Кормить вас надо? Надо! Спать вам надо? Надо! Постель постирать, в комнате прибрать? Я что ли буду тут с шваброй бегать? А задания? Зелье выдать надо? Надо! Артефакт прикупить специфический надо? Надо! Так этого еще мало! Вы же на задании еще и жрёте! И спите где-то! Кто на это местную валюту покупать будет? Это же полный пансион! Работай себе и трать на что хочешь!
— Не знаю, что такое твой пансион! Но больше восьмидесяти — не отдам! — отрезал Верша. — Или двадцать нам, или возвращай нас обратно, мудило шерстяное!
— А за мелок кто будет платить? Он между прочим десять хаксов стоит!
— Он у тебя просроченый! И вообще условия сразу надо говорить! Это ты нас притащил, а не мы у тебя просились! — Верша поднялся и кивнул малому. — Пошли отсюда! Нехер нас с этим болхастым наебщиком делать!
— Зачем кипятиться, — недовольно поднялся оборотень. — Восемьдесят, так восемьдесят!
Верша взглянул на своего нанимателя, которого с головой выдавал хвост, метавшийся из стороны в стороне.
— Вноси поправки в контракт, — буркнул берсерк.
Кнауф смял бумаги и кивнул обратно в кучу. Дальше он подошёл к одной из подушек, поднял её и вытащил оттуда папку. Выудив точную копию контракта, он взял спрятанную в папке ручку и, черканув в ней, вписал положенные проценты.
Верша взял бумагу и остановил взгляд на цифре и обнаружил цифру шестьдесят зачеркнутой и написанной сверху кривым почерком восемьдесят.
— Ах ты ж сука хитрожопая! — возмутился он.
— Уговор дороже денег, — довольно потёр лапки кот.
***
— Сраный блохастый комок шерсти, чтоб ему задницу валерьянкой намазали и слабительного дали, — ворчал он, спускаясь по лестнице в подвал. — Это надо было так просрать двадцать процентов! Кошак драный, чтоб его собаки загрызли! Кстати, коты кашу едят?
Верша взглянул на довольного парня, который шёл рядом с ним. Тот пожал плечами.
— Ну, да. Обычно коты не говорят и жилетки не носят... хотя если кот будет голодным, то и кашу сожрёт.
Они дошли до деревянной массивной двери, на которой была крупная яркая надпись: «В любой непонятной ситуации — танцуй!».