Намёк понятен, бля!
— Я ему скажу, чтобы привёз тебе пару бочонков. В подарок.
Вместо того чтобы обрадоваться, князь ещё больше нахмурился.
— Спасибо! Ладно, давай!
Кисло-сладкое вино чуть пощипывало язык. Я покатал его во рту и проглотил, дожидаясь, чтобы князь заговорил первым.
Князь поднялся из-за стола. Прошёлся туда-сюда по комнате, задержался у окна.
— Осень скоро, — сказал он. — Люблю отсюда на сад глядеть. Здесь людей почти нет. Дружинная в другой стороне, конюшни тоже.
Ипать, он так до снега мучиться будет! Помочь, что ли?
Но князь повернулся ко мне и заговорил сам.
— Мне Гиппократ Поликарпыч сказал, что в Мишку стреляли отравленной стрелой. Значит, наверняка убить хотели. Сына моего хотели убить!
Князь стукнул кулаком по подоконнику.
— Я тебе верю, Немой! Иначе не стал бы с тобой договор заключать, сколько бы нечисти ты не привёл. Но спросить я должен.
Ну, должен — так спрашивай! Чего кота тянуть?
— Это по твоему приказу стреляли в Мишку?
Наконец-то, разродился!
Я покачал головой.
— Нет, князь.
— Верю, — сразу же сказал Всеволод. — Ты бы его ещё раньше мог убить, если б захотел, верно?
— Верно.
— Да и Аксюту, старого конюха, ты не мог знать. Его и я-то с трудом помню.
Князь подошёл ко мне и остановился прямо напротив.
— Но я должен был спросить, понимаешь?
Я кивнул, глядя ему в глаза.
— Понимаю, князь. Но мне смерть княжича выгодна только на первый взгляд.
— Почему? — заинтересовался Всеволод.
— Сам посуди. Чтобы княжество захапать, я ведь не только княжича должен был убить. Но и тебя.
Князь прищурил глаза.
— Ну, дальше.
— А дальше — ничего. Бояре твои меня не приняли бы. Народ тоже. О дружине я уже и не говорю. Подумай сам — за мной бы они пошли, или за кем-то другим?
Рот князя приоткрылся. Он сел на свой стул, зачерпнул ковшиком ещё вина и снова разлил по стаканам. Я достал из кармана яблоко. Вытер его о рубаху, вытащил из-за голенища нож и порезал яблоко на дольки.
— Хорошо, что ты меня спросил, князь. Не стал сомнения в себе держать. Как там Мишка?
— Поликарпыч говорит — всё обойдётся. Повезло ему. Ты представляешь, Немой — Мишку дважды отравить хотели! Сначала кормили какой-то дрянью. А потом эта стрела. И один яд переборол другой! Вот скажи — бывает так?
Мыш бы тебе сказал что-нибудь философское.
— Повезло, — улыбнулся я. — Давай выпьем за Мишкино здоровье!
Стаканы глухо стукнули друг о друга.
Я вытер губы и сказал:
— А теперь подумай, князь — кому выгодно выставить меня и Сытина предателями? И зачем?
Князь начал говорить, но я его остановил.
Куда торопиться-то? Пусть подумает хорошенько.