Ну, а мне-то что? Я помню, как ты с перепуга по полу елозил, падла!
Я закинул ногу за ногу и тоже откинулся на спинку стула.
Хвороба перевёл взгляд на князя Всеволода.
— Что ж, князь, — медленно сказал он. — Я юлить не стану. В княжича М
ихаила стреляли по моему приказу.
СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ВАС, ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ! НА ВРЕМЯ ПОДПИСКИ ЦЕНА СНИЖЕНА. ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ КНИГИ ЦЕНА ВЫРАСТЕТ.
Глава 12: Признание Хворобы
У князя Всеволода отвисла челюсть. Да и я охренел, если честно!
С какого хера Хвороба признался в покушении на убийство княжича? С ума сошёл, или ему райскую жизнь посмертно пообещали?
Бояре орали, стараясь перекричать друг друга. Хвороба молча стоял перед нами. В самом уголке его сухого рта я увидел еле заметную усмешку.
-Тихо! — гаркнул князь на бояр.
Повернулся к Хворобе и прищурил глаза:
— Рассказывай всё, как было. Ты знал, что Мишка собирается сбежать с Гансом? Или сам и подбил их на побег? Надеешься признанием избежать смерти?
— Про Ганса — знал, — кивнул седой головой Хвороба. — Про княжича — нет.
И снова замолчал.
— Ну! — нетерпеливо тряхнул головой князь.
— Это я уговорил твою мать, княгиню Ксению, взять Ганса Леопольдовича казначеем. Он ведь сначала ко мне прибился. Понравился — немец, аккуратный. Каждой монете счёт знает, бухгалтерия у него всегда в порядке. Когда прежнего казначея повесили за воровство, я и предложил княгине Ксении попробовать Ганса.
— А при чём здесь это? — недоумённо нахмурился Всеволод. — Ты бы ещё про сотворение мира мне рассказал! Давай, про побег говори — когда узнал, почему не предупредил?
Хвороба переступил с ноги на ногу и тяжело опёрся на посох. Внимательно взглянул на князя, словно прикидывая — попросить позволения сесть, или пока не надо. И не стал просить.
Умный, гад!
— Весной Ганс несколько раз заходил ко мне в гости, по старой памяти. Расстраивался, что у тебя отношения с Европой совсем испортились. Говорил, что хочет уехать на родину, в Германию. Не убежать, нет! Про побег он не говорил. Сказал, что уволится и поедет. Я его отговаривал, как мог.
— Надо же, бля! Казначей — а какой нежный! За Европу он переживал! — князь Всеволод повернулся ко мне. — Видал, Немой?!
И снова впился взглядом в Хворобу.
— Ну, рассказывай дальше! Хотя, нет! Погоди!
Князь кивнул охранникам, стоявшим у двери.
— Писца приведите! Пусть всё запишет!
Один из охранников скрылся за дверью.
Бояре гудели, словно рой недоумевающих пчёл, у которых кто-то списдил весь мёд.
Хвороба по-прежнему стоял, опираясь на посох. Его бесцветные глаза смотрели только на князя.
Через несколько минут в зал вошёл писец в кожаном фартуке, заляпанном чернилами и рубахе с закатанными рукавами. Его длинные волосы были аккуратно подвязаны плетёной тесёмкой.