— Ты о чём? — не понял я.
Человек на столе казался мне вполне обычным. Разве что довольно высоким.
— О колдовстве, разумеется! — отозвался Джексон. — Ты правильно сделал, что взялся за это дело. Яд тут ни при чём, как и инфекция.
— Значит, магия?
— Чёрная, страшная и смертоносная! На этого человека было наложено проклятье. Оно и отправило его на тот свет.
— Источник, конечно, определить невозможно?
— Мррр, нет, разумеется. Если б всё было так просто! Тебе придётся самому вычислить убийцу.
— Ясно. Ладно, давай назад.
Как только фамильяр исчез, я позвал доктора. Он вошёл сразу, словно стоял всё это время под дверью.
— Я закончил. Благодарю и прошу извинить за беспокойство.
Врач окинул мертвеца внимательным взглядом, пытаясь понять, не сделал ли я с ним что-нибудь вопреки обещанию.
— Тело вам больше не понадобится?
— Нет. А язык всё-таки вырежьте.
Попрощавшись с врачом, я вышел на улицу. Мартин дожидался возле машины — вышел размять ноги.
— Ну, что? — спросил он, когда мы отъехали от больницы. — Узнал что-нибудь интересное?
— Не сказал бы, — мне не хотелось пока говорить о проклятье. Мартин вполне мог проболтаться при убийце, тем самым предупредив его. — Но эта ваша леди Бланш, кажется, весьма любопытный человек. Никого не оставляет равнодушным. Даже старик-доктор в неё немного влюблён.
Мартин хохотнул.
— У мужчин его возраста часто бывает слабость к молодым и красивым женщинам, — сказал он. — Которые им в дочери годятся.
— Завтра похороны?
— Да. Я обязательно поеду. Думаю, можно ждать и Уилшоу.
— А леди Бланш?
Мартин развёл руками.
— Вот уж не знаю! Может, не захочет пересудов.
— Я поеду с тобой завтра.
— Хочешь на неё поглядеть?! — усмехнулся Мартин. — Понимаю, Кристофер. Заинтриговала!
— На всех хочу посмотреть, — ответил я.
Некоторое время ехали молча. Мартин покуривал свою мерзкую вонючую сигарку, а я думал о том, мог ли Себастьяна отправить на тот свет собственный отец. Ему, как близкому родственнику, было бы сделать это довольно легко. Вот только зачем? Я говорил с Тэкери-старшим, и мне показалось, что старик в подлинном горе. Нет, здесь мотива я не видел. И всё же… Не всегда причины преступлений очевидны, далеко не всегда. Пытался же лорд Мобрей забрать жизнь дочери, чтобы продлить свою.
Я переключился мыслями на Джеймса Уилшоу. Что, если тот ревновал приятеля к леди Бланш? А может, к её младшей сестре? Вдруг Себастьян влюбился именно в неё, пока они с Уилшоу гостили в именье вдовы? Впрочем, мог быть и иной мотив, хотя и выглядящий надуманным: что, если Джеймс решил свергнуть авторитет? Тут я невольно взглянул на Мартина. А ведь этот тоже мог… Нет, бред! Этот не решился бы. Да и меня нанимать не стал бы.