— Перестань, Оборвыш! — кричит она на собаку и замирает от удивления: у сбитых из нескольких реек ворот стоит роскошный фаэтон, запряженный вороными конями. Человек в котелке делает какие-то странные знаки рукой. «Это что еще за чудеса?!» — думает Параскива и говорит громко:
— Если к нам, то пожалуйте, собаки не бойтесь, она не тронет… Оборвыш, иди сюда! — Но собака не переставала лаять, ее голос сливался с общим лаем множества собак предместья, встревоженных в это жаркое утро появлением необычной упряжки. Человек в котелке продолжал стоять у калитки, он явно боялся собаки.
— Иди сюда! — крикнул он повелительно. — Неужели трудно передвигать ноги.
Параскива удивилась этому нахальству, но в то же время подумала, что, может быть, что-то случилось с Аргези, может быть, этот господин из полиции, но тогда почему в фаэтоне, почему в штатском? А может быть, из сигуранцы?.. Она выбралась из глиняного месива и подошла к калитке.
— Проходите.
Недовольный господин посмотрел с презрением на эту крестьянку, которая позволила себе столько времени держать его у ворот, и процедил:
— Вызови хозяйку!
— Какую хозяйку?
— Мадам Аргези.
— А нельзя ли узнать, что вам нужно от мадам Аргези?
— Это уж не твое дело! — Господин в котелке покраснел, у него тряслась борода.
— Если вы не будете так сильно волноваться, то я ее вызову, — ответила Параскива, не меняя тона. — Вам жена Аргези нужна? Так говорите.
— Вы мадам Аргези?
— Я не мадам Аргези, я жена Тудора Аргези.
Всемогущий банкир онемел и не находил, что сказать. Он нащупал в кармане кольцо ключа — с чего же начинать?
— Вы простите меня, госпожа Аргези, я знал, что вы и ваш муж бедствуете, но не мог себе представить… У меня в этом кармане находится средство, которое избавит вас от необходимости месить глину. Я пришел вам помочь.
— Нам не нужна помощь ни от кого… Сами все делаем. Простите, мне некогда…
Смотрите, с каким достоинством разговаривает эта крестьянка! Но ничего. Она ведь еще не знает, о какой помощи идет речь. Посмотрим, что она скажет сейчас. Банкир медленно достает из кармана ключ, подымает руку на уровне пенсне, улыбается:
— Ну как?
— Не понимаю, — отвечает Параскива.
— Это ключ от нового дома для вас.
— А за что это нам? За какие заслуги?
— За пустяк. За совершенный пустяк. — И банкир излагает свои условия. От госпожи Аргези требуется немногое — уговорить мужа. А какая жена не в состоянии уговорить своего мужа?
Смуглое лицо Параскивы то ли от напряжения, то ли от попытки сдержаться, чтобы не ударить кулаком по этой лоснящейся морде, стало еще темней. В ее больших глазах банкир заметил какую-то созревающую для него опасность и попятился, так и держа ключ на весу. А Параскива сказала очень тихо, но четко: