— На этой земле, может, и продается многое… Так вы запомните, что Аргези не продается ни за Какую цену… — Она посмотрела на присмиревшего Оборвыша. — А вам нужно уйти, мне кажется, этот пес что-то замышляет. — С этими словами Параскива повернулась и пошла к яме с глиной. На окраине Бухареста усилился лай собак — экипаж банка «Марморош Бланк и компания» покидал Мэрцишор.
А на другое утро «Записки попугая» вышли с памфлетом о связях церковных владык с банками «Марморош Бланк и компания». Этим памфлетом начиналась новая серия разоблачительных выступлений Аргези против верхушки румынской православной церкви, промышленных и финансовых магнатов страны.
2
Николае Йорга оскорблялся всякий раз, когда читал едкие таблеты Аргези, призванные, как заявил их автор, «лечить наше общество от тяжелейших недугов». Историк Николае Йорга в устных и печатных выступлениях призывал «не читать Аргези», своим студентам в университете и своим ученикам запрещал произносить это имя.
Разгневанный профессор готовится к главному удару против Аргези: он использует для борьбы против него три-буну румынского парламента.
После опубликования парламентской речи Йорги к Тудору Аргези неожиданно как вихрь ворвался Гала Галактион.
— Конечно, ты уже прочитал?
— Я еще вчера знал, Гала. Для тебя что, это новость?
— Не новость, по противно.
— У него со мной старые счеты, еще со времен, когда у тебя бороды не было. Помнишь еще пашу «Правильную линию»? Ты ругал меня тогда. А сейчас видишь?
— Конечно, многих подкупают его речи. Он беззастенчиво спекулирует понятиями «национальные традиции», «паши древние предки», «невиданная красота крестьянского наряда», «пи с чем не сравнимая храбрость даков»… Кому это сейчас надо? Националистические бредни буржуазии, тайно и явно преклоняющейся перед Парижем, Лондоном и Берлином, превратились в своеобразную реку, она разлилась и волочит всякую пакость, грязь, пресмыкающихся всех категорий… Когда река войдет в свои нормальные берега, распространится страшное зловоние… Я об этом пытаюсь написать статью… Да, ты знаешь, что наш приятель Дука выделывает? Тоже мне крупный знаток национальных традиций… Плохо кончит, увидишь.
Пока Гала говорил и при этом отчаянно жестикулировал, Аргези рисовал его обычным пером тушью.
— Вот посмотри. Правится?
— Здорово! А чего это ты?
— Давно я тебя не рисовал… Со времен нашей юности… Мы с тобой уже старики… Увидим ли мы хоть что-нибудь из того, о чем мечтали в нашем лицее в начале этого века? А? Что ты скажешь, Гала?
Снова и снова вопросы, на которые трудно найти ответ. Надо бить противника ежедневно, ежечасно, нужно не давать ему покоя, показать ему, что он хоть и силен, но не страшен. Аргези, разоблачая спекуляции шовинистов, в своих стихотворениях обращается к истинно народным преданиям о борьбе со злом, его вдохновляют мужественные образы богатырей из легенд, и он воодушевляется образами этих богатырей и вселяет в парод добрые чувства уверенности и надежды.