Почти все похождения генерала Кутепова выглядели откровенно карьеристскими, с изрядной толикой авантюризма, и почти в каждом он неизменно обнаруживал редкостную способность выходить сухим из воды. Другого, менее расторопного, непременно бы расстреляли, навесив позорный ярлык изменника, а этот смуглолицый, сорокалетний ловкач, с выпирающими по-азиатски скулами и чуть раскосыми глазами, всякий раз умудрялся и славу себе добыть, и популярность свою заметно приумножить.
Непостижимо авантюристической выглядела история с его знаменитой телеграммой-ультиматумом генералу Деникину.
Было это в феврале 1920 года, в канун эвакуации белогвардейцами Новороссийска. Удары наступающей Красной Армии день ото дня становились все грознее и неотвратимее, фронт белой армии трещал, надвигалась окончательная катастрофа. Между Деникиным и бароном Врангелем как раз в эти месяцы завязалась откровенная драчка за право возглавлять обреченное дело контрреволюции.
Свежеиспеченный генерал-майор Кутепов, без году неделя командовавший Добровольческим корпусом, именно в феврале обратился с ультиматумом к главнокомандующему Деникину. Командир корпуса добровольцев демагогически потребовал внеочередной эвакуации его частей за границу ради «сохранения их до того времени, когда родине снова понадобятся надежные люди».
Ультиматум был бесцеремонный, наглый и состоял из десяти категорических пунктов. Заканчивался требованием немедленно передать в распоряжение командира Добровольческого корпуса единственную железную дорогу, по которой еще могли спасаться вояки Деникина. Начхать, дескать, мне на всех прочих, пусть гибнут в огне сражений, главное — пристроить на корабли марковцев и дроздовцев, чьи руки по локоть в крови.
Как всякий здравомыслящий человек, Карусь отказался бы поверить в эту дикую фантасмагорию, но по роду служебных своих занятий приходилось ему время от времени знакомиться с официальными документами недавнего прошлого. Познакомился он в том числе и с ответом генерала Деникина, сообщающего автору ультиматума, что, «охотно принимая советы своих соратников», он тем не менее вынужден требовать «соблюдения правильных взаимоотношений подчиненного к начальнику».
Требование Деникина вызывало улыбку. О каких там «правильных взаимоотношениях» могла идти речь, когда основой основ в лагере белогвардейцев всегда были корыстный эгоизм и людоедское человеконенавистничество? Кутепов лишь осмелился перешагнуть через общепринятую норму, да и то рассчитал все безошибочно, нажив на своем дерзком ультиматуме капитал «бесстрашного защитника добровольцев».