Без пяти девять, минута в минуту, тайный советник занимал рабочее место в статистическом подотделе Госбанка, ведавшем валютными операциями, и точно в девять, не теряя даром ни секунды, принимался щелкать ручкой арифмометра.
Праздную болтовню сослуживцев, а также обсуждение последних сплетен, знаменующие начало занятий в подотделе, Александр Сергеевич отказывался поддерживать. На вопросы, обращенные непосредственно к нему, либо отмалчивался, либо отвечал подчеркнуто сухо, давая понять, что рабочее время следует использовать более разумно. Начальство ценило столь деловитого и собранного сотрудника, не торопясь, впрочем, высказывать свое одобрение вслух.
Обратный путь к дому также проделывался пешком, причем в любую погоду. По дороге иной раз Александр Сергеевич заглядывал в кондитерскую Жоржа Бормана на Невском, брал пирожных к чаю или печенья, а на углу Литейного покупал вечерний выпуск «Красной газеты», убедившись предварительно, что в нем напечатана очередная глава авантюрного романа из жизни контрабандистов.
Педантизм и аккуратность тайного советника сказывались буквально в каждой мелочи. Остановят его, предположим, на улице, спросят, который час или каким трамваем проехать к Варшавскому вокзалу. Другой бы на его месте попросту отмахнулся или буркнул нечто нечленораздельное, а он растолкует все подробнейшим образом и золотые часы достанет из кармана, не сочтет за труд.
Короче говоря, житие Александра Сергеевича выглядело со стороны удивительно скучным и однообразным.
В гости ходит редко, у себя почти не принимает. С соседями по квартире держится натянуто, чуть ли не враждебно. На прогулку соберется с супругой, и то норовит погулять возле Александро-Невской лавры, где меньше толкотни.
Очутись на месте Печатника кто-нибудь менее искушенный, с нетерпением молодости и жаждой немедленных ощутимых результатов, утратил бы, наверно, охоту к дальнейшему изучению этого серенького жития. Тем более что по всем решительно статьям не обнаруживалось подкрепления возникшим подозрениям. К контрреволюционным заговорам прошлого А. С. Путилов касательства не имел, тайных связей с эмигрантскими кругами не поддерживает. Ну а злополучная встреча с Иннокентием Замятиным возле Казанского собора могла быть и обыкновенной случайностью.
Но Печатник отказывался верить в благонамеренность бывшего тайного советника. Ему говорили, что вряд ли есть резон тратить силы на регистрацию никчемных фактиков никчемного существования банковского статистика, что сто́ящего все равно ничего не выяснишь, а он упрямо стоял на своем. И внимательнейшим образом перечитывал коротенькие рапорты своих помощников, делал для себя какие-то пометки, с окончательными выводами не торопился.