— Мне еще никто не говорил ничего подобного о «Швейке», — откликнулся Гашек. — И ты, и Хелена заслуживаете приза: «Самому внимательному читателю».
— Не шути, Ярда, — строго сказала Хелена. — Иван собирается написать статью о «Швейке».
Гашек вопросительно взглянул на Ивана.
— Мне незачем таиться от тебя. Я действительно хочу написать статью и могу тебе кратко пересказать ее основные мысли. Твой роман — не веселая безделица. Это книга о гнусности войны. Ты, непосредственный участник ее, окинул оком пол-Европы и пол-Азии и написал военный роман. Но он не похож ни на один роман о войне. Так подняться над войной, так смеяться над ней могли только Рабле и Вольтер. Вместе с тобой смеется читатель. Это великолепно! Мы сыты слюняво-сентиментальными или кровавыми поделками писателей-легионеров. Ты показал бессмысленность и жестокость мировой империалистической войны — она у тебя больше всего похожа на пьяную драку в жижковском трактире.
Гашеку понравилось это сравнение. В памяти писателя всплыли рисунки Йозефа Лады — смешные драки в сельских трактирах. Ему стало весело. Хелена с улыбкой смотрела на собеседников.
— Ты так и напишешь в статье, Иван? — спросила она.
— Напишу, — Иван задумался, потом заговорил снова: — Второй аспект — сам Швейк. Это совершенно новый тип в мировой литературе. Он — родной брат чешского Гонзы, впервые перекочевавший из фольклора в художественную литературу и оказавшийся в водовороте нового времени. Швейк — хитроумный идиот, пожалуй, даже гениальный идиот. Благодаря своему глупому, но ласковому добродушию он может и обязательно должен везде выигрывать. Твой Швейк — не выдумка, он — наш, он составная часть нашего характера в такой же мере, как Дон-Кихот, Гамлет, Фауст, Обломов, Алеша Карамазов. Не зря же завопили реакционеры и выдвинули лозунг: «Не Швейк, а Жижка!» Вот что я хочу сказать в своей статье. Может быть, я додумаюсь до чего-нибудь еще, но основная линия тебе известна.
— Благодарю тебя, Иван. Когда я писал, мне не приходило в голову и сотой доли того, что ты сказал. Я просто видел своего героя — и рассказывал о нем. Но то, что говоришь ты, заставляет думать даже автора… Как-то в Киеве пан Масарик призывал легионеров соединить в себе, в своем характере религиозно-этические добродетели Петра Хельчицкого с военными достоинствами Яна Жижки. Масариковцы не могут принять Жижку без Хельчицкого, а нам он нужен безо всяких дополнений. Нам нужен был и Швейк. Этот маленький человек оказался сильнее Наполеона. Наполеон сохранил Австрию, породнился с Габсбургами, а Швейк разрушил Австрию, — Гашек помолчал и закончил: — Теперь у нас есть и Гусы, и Хельчицкие, и Жижки, и Швейки, и Гайды, и Частеки.