В глазах Ярмилы, патриотически настроенной барышни, Ярда стал героем. Еще бы! Он боролся с полицией, попал в тюрьму! Ярма писала узнику и получала от него изумительные письма, нередко в стихах. Подругам Ярмилы Ярда писал, что к нему применяют средневековые пытки, и умолял их не рассказывать об этом Ярмиле. На самом деле он вначале клеил кульки, а потом был «использован по специальности» — как тюремный писарь, мундант. Гашек с удовольствием копался в тюремных документах, обогащая свои знания и стиль. Он рассказал Ярме о тюремном житье-бытье, о загадочной тюремной баланде из гороха и круп, которая почему-то называлась «философией жизни», как учение модного философа Анри Бергсона, о банном дне и дне набивания соломенных тюфяков.
Тюремные надзиратели относились к мунданту Гашеку с некоторым почтением, хвалили его за усердие. Писатель тоже сочувственно относился к надзирателям — эти невежественные и забитые люди не по собственной воле, а от нужды несли здесь нелегкую и презираемую службу. Один из надзирателей старался помочь Гашеку чем только мог и всячески расхваливал его перед начальством.
Однажды тюрьму инспектировало какое-то важное лицо, и этот надзиратель, введя высокопоставленного гостя в мундантскую, торжественно сказал:
— А здесь у нас одни порядочные люди!
После этого заявления Гашек советовал своим четырем товарищам почаще изображать аллегорическую группу: «Порядочность за решеткой». Иногда мунданты подшучивали над своим надзирателем, говоря ему, что порядочность сидит за решеткой, а непорядочность гуляет на свободе. Крамольность этой мысли не смущала надзирателя. Он вздыхал и говорил философски:
— Так уж повелось!
Накануне выхода Ярослава из тюрьмы Ярмила получила его гонорары, прислала ему вещи, которые он просил — башмаки и галстук, — а на следующее утро уже ждала его, сидя на скамейке на Карловой площади. Он подошел к ней, напевая тюремную песенку:
Нет, совсем не страшно
В Новоместской башне
Сидеть за решеткой,
Если тебя любит
Девушка-красотка!
Ярмиле было не до песен. Дома она сражалась, отстаивая право на встречи с возлюбленным, но родители и слышать не хотели о таком женихе. Чтобы добиться руки Ярмилы, Гашек должен был выполнить несколько условий, и он взялся за это дело.
Майеры внушали дочери, что человек, не имеющий постоянной службы, не может обеспечить семью, тем более — анархист. Гашек начал с того, что снял с себя обязанности редактора анархистского журнала, вышел из этой партии и стал искать постоянную службу. Сейчас никто не может решить, как Гашек сделался редактором журнала «Мир животных». Ладислав Гайек, работа которого в этом издании окончилась женитьбой на дочери его владельца, пана Фукса, якобы нуждался в человеке, который мог бы заменить его на посту редактора или, может быть, сжалился над другом, лихорадочно искавшим службу. Сам Гашек говорил об этом каждый раз по-новому. До сих пор остается тайной, как мог пан Фукс взять человека, который не имел ни биологического образования, ни опыта натуралиста. При вступлении в должность Гашек наговорил ему бог весть чего о реформе журнала — пану Фуксу понравились нововведения. Знал бы он, во что они выльются!