— Учил. Но все равно боюсь.
— А как предмет знаешь?
— На «четыре», — вздохнул мальчишка. — Но…
Ох, бедные вы, бедные, подумала баба Клава. Тебе же лет девять, тебе бы еще таблицу умножения разучивать, а уже контрольные… Вот в наше время!..
— Поняла, — кивнула баба Клава, окоротив себя — некогда предаваться воспоминаниям, и, убрав телефон в карман, деловито полезла в сумочку. — На вот, держи. Видишь? Пять рублей. Возьми и положи куда-нибудь в своей комнате, напишешь на «пять» свою контрольную. Только знаешь что? Монетка эта непростая. Чтобы она тебе всегда помогала, ты ее не хранить должен, а обязательно, слышишь? Обязательно! В тот же день потратить на доброе дело. Иначе все, волшебство ее кончится.
Верят ли нынешние дети в волшебство? А может, он еще и письмо из Хогвартса ждет?
— Запомнил? — продолжала баба Клава. — Держи и сделай, как я велела. И помни, сам никогда не плошай. Ну, моя остановка.
Мальчишка открыл рот, закрыл, а баба Клава уже пробиралась к выходу. Вот, конечно, минус этих маршруток: не для бабок они, старость — не радость…
— Бабушка! А бабушка!
Баба Клава оглянулась. Маршрутка ушла, на этой остановке много народу выходило, микрорайон большой и магазины рядом, вот мальчуган тоже вышел и бежал теперь за ней.
— Бабушка! — он, запыхавшись, остановился, сглотнул. — А вы… Баба Яга, да?
Баба Клава склонила голову. Несильно. Оглянулась — не слышит ли кто? В маршрутке, понятно, все в наушниках…
— Такая страшная? — настороженно спросила она. — Или что? Как догадался-то? Нас же как рисуют — нос кривой, нога костяная?
Мальчонка опустил голову, почертил носком ботинка. Смутился, значит, верит еще… это хорошо.
— Ладно, малец, — засмеялась баба Клава. — Ты не слушай никого, врут о нас все. И про то, что мы детей едим, и что ноги… нормальные у нас ноги, как у всех. И в ступах мы не летаем вот уже сколько лет. Беги домой, а то родители беспокоиться будут. И что я тебе наказала — обязательно сделай. Понял?
— По-о-онял! — Уже только пятки сверкали. Баба Клава с улыбкой посмотрела ему вслед и пошла по направлению к своему дому.
Нет, не к избушке на курьих ножках, а к самой обычной новостройке. Шла она по недавно выложенной дорожке, смотрела на свежую, только прижившуюся зелень вокруг — деревца и травку, и думала. Не о том, как ее мальчишка раскусил, а о том, как оно в жизни бывает. И о том, что учиться творить чудеса даже им, Бабкам-Ежкам, приходится.
Марийка, внучка, осталась на руках бабушки, когда родители уехали работать за границу. Не в благополучные Америки-Германии, а в жаркую, влажную, полную непокоя и всяких насекомых далекую Африку. Грустила, конечно, о маме и папе, письма тогда приходили нечасто, и интернета не было, и компьютеров, только вот скрипка у Марийки и была. И талант. Но — одного таланта мало.