Дмитрий состроил почти скорбный вид и, слегка взяв Максима под локоть, направил его обратно в кабинет.
— Что значит — ты здесь по этому поводу?
Максим удивленно уставился на отца.
Громов-старший выдержал паузу, тяжело выдохнул и достал телефон.
— Понимаешь, Олечка не так проста как казалось. Вот послушай..
Дмитрий показал смартфон и запустил на нем диктофон.
— Отлично, — прозвучал голос Дмитрия. — Тогда, думаю, у нас с вами не возникнет разногласий, и вы разорвёте эту связь.
— Что? — переспросила Оля.
— Ну хорошо, — недобро процедил Дмитрий Громов. — Триста тысяч вас устроит?
— Конечно, устроит, — ответила Непруха.
— Что это? — чуть ли не проревел Максим. — Какого черта ты сделал?
— Я хотел защитить тебя и нашу семью от очередной охотницы за деньгами. И я это сделал! Где твоя благодарность? — ответил Громов-старший, всем видом выражая уязвленные чувства.
В ответ Максим, не говоря ни слова, направился к двери.
— Ты куда это собрался?
— Подальше от всех вас. И от тебя, и от нее.
***
Громов-старший за сыном не побежал, а как ни в чем не бывало решил отобедать в ресторане отпрыска. В самом деле, перед поездкой за роскошным букетом и спасением Олечки необходимо как следует подкрепиться. Поначалу все было прекрасно, гребешки в масле радовали, аперитив разжигал пищеварительный огонь. Однако когда подали десерт, что-то пошло не так. Кусок в горло отчего-то не лез.
В этот самый момент голос в голове Дмитрия начал безжалостный монолог, больше похожий на проповедь.
"Это что получается, я, старый козел, с собственным сыном соревнуюсь? Да нет, я же как лучше хочу, ну правда, куда ему Оля, он же ее обидит…" Но обман, а тем более самого себя, дело временное, и правда никогда не заставит себя ждать. Может, поэтому удобный еще утром довод почему-то перестал работать в обед. "Это что выходит, я собственными руками ему сейчас больно сделал? И Олечке тоже сделал".
Дмитрий отодвинул тарелку с десертом и с грустным видом посмотрел в окно. На душе стало скользко и противно. Признаться во всем? Заклюют ведь. Возненавидят до конца жизни, проклянут, отрекутся...
Громов-старший бросил взгляд на сладкое блюдо — профитроли с апельсиновым желе и взбитыми сливками игриво поблескивали в солнечных лучах, обещая настоящий вкусовой взрыв. И этим взрывом он сейчас насладиться не может, пока на душе так гадко.
Ладно. Решено. Сегодня же он расскажет обо всем им обоим, пускай лучше ненавидят его, чем друг друга. А чертовка Марго и в самом деле права, в его возрасте если о чем-то и думать, то только о душе.