Как ему удаётся вывернуть мои слова так, что они превращаются в просьбу? В мою.
Опускаю ресницы. Не в силах удержать взгляд под его горячим вниманием. Будто он действительно думает, что я отвечу на его вопрос.
– Сделай мне приятно, Китекет, – просит, поглаживая по щеке. Только, уверена, если не исполню этот приказ, он просто трахнет меня в рот. А он умеет быть грубым.
Но это уже почти поблажка с его стороны.
Пальцами обхватываю основание члена и, глядя на Якуба, беру головку в рот, наблюдая, как дрожат его длинные ресницы. Он дышит резко и глубоко, вбирая воздух сквозь плотно сжатые зубы.
До меня вдруг доходит, что ему невыносимо тяжело себя контролировать. И тёмной, порочной стороне моей души нравится это осознавать. Хочется продлить эту пытку. Но ещё больше мне хочется его трогать. И сейчас, когда я нахожусь в его власти, кажется, словно могу без зазрения совести его коснуться. Ведь он приказал сделать ему приятно…
Свободной рукой провожу по накачанному бедру, поднимаясь выше. На коже нет и следа от плавок. Сплошной бронзовый загар говорит о том, что он лежал под солнцем голышом. Что меня совсем не удивляет. Я почему-то могла отчётливо представить себе картинку, как его тело обмасливают девицы средством от загара. А он, снисходя до простых смертных, дарует им возможность себя касаться.
Мышцы пресса напряжены, кубики так чётко очерчены, что на них можно мои трусики стирать. От пупка вниз идёт дорожка тёмных волос. Жёсткие волосы коротко подстрижены, но колючая щетина не царапает. Этот гад, похоже, всегда готов к сексу. Не думаю, что так готовился именно для меня. Данный факт возмущает до глубины души. Раздражает и злит.
Внизу живота проступают вены, ведущие аккурат к члену, словно путеводитель для тех, кто потерялся, пока рассматривал пресс. И я касаюсь их кончиками пальцев. Кожа на животе тонкая, лишённая даже грамма жира. А я думаю о том, что нельзя иметь такое совершенное тело. Это противозаконно.
Насмешливое выражение пропадает из глаз. Яркая радужка, напоминающая жаркое летнее небо, становится почти чёрной. Как кромешная ночь. Резкая смена настроения меня пугает.
Выпускаю изо рта головку члена, которую неумело посасывала, неосознанно отодвигаюсь от Якуба. Желая снова сбежать куда подальше. Испытываю трусость, потому что понимаю – он хочет большего.
Но он не позволяет отстраниться даже на пару сантиментов. Опускается коленями на постель между моих ног. Разводит их шире. А я продолжаю совершать глупые попытки свести ноги вместе.