Дышу шумно, словно после длительного забега, ощущая, как тело охватывает жар. Кожа горит под его взглядом, ее покалывает. Если бы я могла сознаться и предупредить, что это мой первый раз. Что он мой первый мужчина. Но это будет выглядеть так глупо… ведь придётся раскрыть своё инкогнито. Хуже, мне потребуется объяснять ему, что всё это время водила его за нос. Сначала, чтобы защитить сестру. А сейчас… боже, какой позор, чтобы переспать с ним.
А потому я знаю, что нежности от него ждать не стоит. В его глазах желание. Причинить боль. Унизить. Воспользоваться женой врага.
Его взгляд направлен на мой лобок. Проводит руками по моим бёдрам. Касается мягких завитков. Я дёргаюсь от его прикосновения. То ли от стыда, то ли от жуткой похоти. А он гладит меня всю. Живот, грудь, снова живот и лобок. Мнёт задницу, проводит ладонями по бёдрам. И вновь возвращается к самой горячей точке моего тела.
Внизу так сильно ноет и печёт, что мышцы сводит, а его ласки лишь добавляют поленьев в мой костёр.
– Ты липкая, как пирожное, – произносит вслух, когда его пальцы проходят по клитору к половым губам. Там всё мокрое. Я ощущаю, как покрывало подо мной тоже стало влажным от моих выделений. Прикусываю губу, не представляя, как справиться со своим желанием и смущением одновременно.
Мне неловко от того, что он так откровенно меня изучает. В комнате горит тусклый свет, но этого вполне достаточно. Ему отчётлива видна каждая моя реакция.
– Поэтому у тебя такое прозвище? – подаётся корпусом вперёд, наклоняясь к моему лицу, соприкасаясь нос к носу, пока его пальцы ласкают меня между ног. Точными, выверенными движениями мужчины, который поимел множество женщин. Не менее опытных, чем он сам.
Кажется, Якуб лучше меня знает, как доставить мне удовольствие. Как довести до пика. А я хнычу, постанывая, пытаясь сдержать порочные звуки, стремящиеся сорваться с губ. Но тщетно. Ещё немного, и придётся молить его о большем. И тогда я никогда не смогу отмыться от этого стыда.
– Отвечай, Китекет, – настаивает.
Голос обманчиво спокойный. А у меня в голове всё путается. Плывёт. Не могу сообразить, о чём он.
– Не понимаю, – тихо шепчу. Несмотря на страх, кажется, только проникновение его тела в моё способно унять боль внизу живота. В сосках. В губах.
Я вновь тянусь к нему руками, нерешительно касаясь его мощной шеи и плеч. Он тут же убирает их, фиксируя над головой.
– Никакой самодеятельности, Китекет, – раздражённо произносит, но я слышу, как его подводит голос, делаясь хриплым и сдавленным.
Меняет положение своего тела. И теперь его член оказывается прижатым к моему животу. Одной рукой продолжает удерживать мои запястья, а второй – направляет член так, что он скользит по моему межножью, задевая клитор. От острого удовольствия у меня закатываются глаза. Я выгибаюсь к нему, стремясь к этой ласке.