Я совсем плохо соображаю, окутанная дурманом. Ямадаев оплёл вокруг меня паутину и изощрённо пытает, не давая из неё выбраться.
Думать о муже сестры сейчас хочется меньше всего. Отворачиваю голову от Якуба, прожигающего меня синими глазами.
Отпускает мои руки. Обхватывает длинными пальцами моё горло, требовательно сжимая, заставляя тут же очнуться. Не душит, удерживает мой растерянный взгляд и резко, грубо входит в меня полностью.
Всё случилось так быстро и неожиданно, что сознание даже вовремя не отреагировало на вторжение. Тело догоняло. Боль пришла чуть позднее. Раздирающая. Острая. Жгучая.
Такая сильная, что я едва не отключилась. Тёмная пелена почти успела накрыть, но не забрала меня до конца.
Я судорожно дёргаюсь, пытаясь отстраниться, вырваться, снять себя с его члена, который, казалось, пронзил меня насквозь. Но Якуб так крепко сжимает моё горло, придавливая телом, что я не могу пошевелиться. Лишь, задыхаясь от муки, хватаю губами воздух. На глаза тут же наворачиваются слёзы, скатываясь по вискам.
Его не трогает мой вид, он изучает моё состояние. Рассматривает. Будто такое с его любовницами не первый раз. Лёгкое недоумение в его взгляде лишь оттеняет выражение лица животного, дорвавшегося до добычи.
– Он что, не трахает тебя? – задаёт вопрос, и я чётко слышу насмешливые интонации в его голосе. – Ты такая узкая. Нашёл себе другую, а тебя бросил?
Мне показалось, если он пошевелится, то вместе с членом вывернет меня наизнанку.
Его переполняют похоть, жажда мести. Чёрная ненависть, которая сейчас полностью обращена на меня.
Он совершает обратное движение, и я прикусываю до крови нижнюю губу, чтобы не застонать. Металлический привкус растекается во рту. А я жмурюсь, и очередная порция влаги, переполнявшей глаза, течёт по лицу.
Его член слишком большой. Он распирает стенки влагалища. Наполняет меня. Желание, которое испытывала ранее, почти отпустило. Теперь между ног пекло совсем по другой причине. Хотелось прекратить мучения сию же секунду. Принять холодный душ и больше никогда не думать о сексе.
Он смотрел на меня и, если бы крови оказалось много, непременно заметил бы. Но, судя по всему, её почти нет. А значит, меня ничего не спасёт от продолжения акта.
– Не твоё дело, – наконец, вспоминаю, что мой рот предназначен не только для того, чтобы сосать его член, – отпусти. Ты делаешь мне больно.