— Она умрет?
Да твою ж мать! Я вздохнул, сел напротив, покачал головой.
— Нет, не умрет. Но ей нужно долго лечиться, а тебе набраться терпения. И мне. Я бы предложил выпить, но ты еще маловат. Сколько тебе, напомни?
— Чего?
— Лет сколько.
— Четыре.
— Капец.
— Но скоро пять.
— Это все меняет.
Я поднялся, прошелся по кругу, посмотрел в окно, пожал плечами, хлопнул в ладоши… Но так и не придумал, что делать дальше.
— А кусать мы будем? — спросил пацан. — Мама сказала, надо вас покормить, потом мы. Вы покусали?
Я нахмурился, желудок предательски заурчал.
— Точно! Еда. Кухня — наше все. Сейчас ужин, потом спать. Вот и план на ближайшее будущее. Неплохо, а?
— Неплохо, — согласился мальчишка. — И помыться. Я люблю в полной ванной. А вы?
— А я борщ люблю, — отозвался, качая головой. — На него и повелся. Вопрос: стоило ли оно того?
— Я не знаю, — ответил пацан, шествующий рядом. — Мне же пока только четыре года.
На кухне мы нашли еду. Там же раскрылось еще несколько отличных качеств пацана: он знал, где что лежит, и — это важно — сам ел. Потом сам сходил в туалет. Я чуть не заплакал от умиления. Оказалось, что мальчишка ко всему приучен даже лучше Терминатора. Псина пришел следом за нами и попил из миски, умудрившись пролить часть воды на пол.
После еды встал вопрос о мытье. Посуды и пацана. В обоих случаях я малодушно отказался участвовать.
— Посуда пока здесь постоит, ничего ей не будет, — сказал я псу и Максиму, внимательно слушающим каждое мое слово. — Все в постель!
— А как же ванная? — не понял мальчик.
— В старину мылись раз в месяц. В бане. И ничего, все живы-здоровы были. Понял?
— Ага, здорово! — Пацан счастливо улыбнулся. Не знаю, что его больше заставляло восторгаться: мой ум и познания или внезапно приобретенная свобода…
— Ну, иди. Спи, — махнул я рукой, отправляясь к себе.
Не так уж и сложно оказалось иметь детей. Даже интересно.
— Дяденька, — прервал мои мысли голос пацаненка. — А я? Мы с мамой спим в одной комнате. Я покажу.
И он, обогнув меня, помчался вперед по коридору. Терминатор несся следом с громким лаем. Я стоял, пытаясь осмыслить, чего от меня хотят эти двое, а когда понял — чуть не завыл в голос.
Спустя примерно полчаса мы с пацаном — путем упорных переговоров — сошлись на том, чтоб спать в моей комнате. Пришлось брать его с собой. Собрали его белье и отнесли на диван, кое-как расстелив заново. Мальчишка уснул быстро, а вот я долго еще смотрел в потолок, слушая мерный храп пса, примостившегося в ногах.
Как уснул — так и не понял, но пробуждению был рад. Снились кошмары, как я мою дом и готовлю еду, а Кристина говорит, что зарплаты не будет, но вместо нее она отдает мне самое дорогое. И сует мне своего пацана.