– Откуда тогда в 1989 году взялось общество «Растохез»?
– Все шло из Москвы. Демократическое начало, которое уже появилось в столице, перекатилось в другие республики, где стали создаваться демократические движения, в том числе «Растохез». Его организовали представители интеллигенции, которые знали, чего хотят и куда идут. Конечно, они критиковали партию: она этого не делает, того не делает, а нам нужны демократические преобразования, чтобы власть получил народ, чтобы были свобода прессы и слова, как у всех. Но народ их не поддерживал. Такого, чтобы они могли помешать деятельности партии и наших государственных структур, не было.
– Вы знали людей, которые создали «Растохез»?
– Конечно. Во главе был ученый Тохир Абдуджаббор, человек грамотный и очень порядочный. Когда в СССР поднялась волна требований суверенитета, он тоже подготовил программу для Таджикистана. Потом появились другие люди с похожими идеями, была образована демократическая партия «Лали Бадахшан».
Выступление сторонников суверенитета Таджикистана в Душанбе; предположительно, сентябрь 1991 года
– Были ли на этом фоне заметны, скажем, исламские активисты?
– Абсолютно не были. Ислам тогда был отделен от государства и в этих формированиях участия не принимал.
– А Саид Абдулло Нури (лидер Партии исламского возрождения Таджикистана. – А.Д.) тогда был известен в стране?
– Тоже нет. Он был местным муллой, и его знали только в районе, где он родился. А потом его посадили, и он сидел где-то в лагере (в 1987 году в багажнике автомобиля Нури якобы нашли наркотики; муллу приговорили к полутора годам лишения свободы и отправили в Сибирь. – Прим. ред.).
– То есть вы хотите сказать, что ислама как политического движения, которому мешала коммунистическая власть, не было?
– Нет. Возможно, оно оформилось в ходе президентских выборов в конце 1991 года, когда избрали Рахмона Набиева (второй президент Таджикистана; подписывал алма-атинский протокол к соглашению о создании СНГ; подал в отставку под давлением оппозиции спустя 9 месяцев после начала президентского срока. – Прим. ред.).
– Его оформление связано с тем, что осенью 1991 года состоялся съезд Партии исламского возрождения и участники потребовали зарегистрировать организацию?
– Да. Когда появился Нури со своими требованиями регистрации партии, председателем Верховного совета Таджикистана был Каххор Махкамович Махкамов. Я принимал участие в одной из встреч Каххора Махкамовича с лидерами движения: там были Нури, Химматзода, Давлат Усмон и [Ходжи Акбар] Тураджонзода (глава Духовного управления мусульман Таджикской ССР, впоследствии – один из лидеров Объединенной таджикской оппозиции. –