– То есть это разница в социальной психологии?
– Нет, у нас просто немного разные ситуации. Например, в Литве однородный национальный состав, поэтому они легко смогли предоставить гражданство сразу всем жителям уже в 1990 году. А мы с эстонцами – нет.
– И отношение Народного фронта Латвии к проекту горбачевского Союзного договора было более лояльным, чем у Литвы и Эстонии.
– Да. Изначально в первой программе Народного фронта Латвии так и было записано: мы хотим добиться Союзного договора с предоставлением экономических и политических свобод. Потом была идея создания конфедерации. И только 31 мая 1989 года, когда мы вдвоем с Юрисом Розенвалдсом – он был председателем политического комитета НФЛ, а я его заместителем – написали проект обращения Народного фронта к своим группам, который был принят на правлении и потом в Думе НФЛ. Там говорилось, что НФЛ переходит на новую стадию политической борьбы и отныне мы будем добиваться абсолютной независимости Латвии.
И не стоит забывать, что сам НФЛ зарождался с экологических требований широкой общественности, с требований защиты латышского языка, с выступлений против иммиграции. К примеру, Клуб защиты окружающей среды, одна из организаций, входивших в Народный фронт, выступала против строительства метро в Риге. Кто его знает, как бы было с этим метро. Но в ситуации Советского Союза конца 1980-х – экономической, финансовой, инфляционной и так далее – самым страшным было бы разрыть город и в итоге вообще ничего не построить. К тому же старая Рига – это действительно очень старый город, где здания и церкви держатся на деревянных сваях, по сути находящихся в воде. Начнете копать, выкачивать грунтовую воду – и все эти дома могут остаться без оснований. В конце концов, даже без метро сегодня у нас нет особых пробок. Правда, в значительной мере это оттого, что после 1990 года (особенно в нулевые) из Латвии уехало около 24 % населения – в основном на работу в более богатые страны Европейского союза.
– В Латвии Народный фронт объединял в основном латышей…
– Русские тоже были, и мы очень хотели увеличить их количество. Но проблема в том, что против НФЛ быстро выступила организация-антипод – Интерфронт. Русские люди, особенно те, которые приехали в Латвию после войны из других республик, считали, что здесь всегда должен быть Советский Союз, поэтому Интерфронт сразу оттянул к себе значительное количество русского населения. Не потому, что эти люди хотели продолжения власти Компартии или надеялись сохранить фиксированные цены и государственную экономику – просто они не представляли свою жизнь вне СССР.