Константин отметил, что со времени первой встречи с Николаем произошла разительная перемена. Куда только подевалась вся весёлость, приветливость? Из прежнего сохранились лишь язвительность и цинизм, но если раньше эти черты придавали характеру лаборанта пикантности, как бы непременной для профессии прозектора, то теперь только пугали, словно от него веяло могилой. Все свои непотребные шуточки Николай выплëвывал резко, зло, норовя задеть побольнее.
— Ладно, чего встал, пошли! Это на потом. Сперва с самым важным разберёмся.
Он дёрнул за кандалы, направляя пленника к ещё одной крутой лестнице. После подъёма, показавшегося бесконечным, они выбрались через откидной люк на круглый решётчатый помост. Знакомое место, страшное место, где принял смерть отставной поручик.
Константин окинул помост взглядом и ему стало дурно. В животе что-то сжалось, в глазах замелькали мухами тёмные пятна.
— Ну ты! — прикрикнул Николай, резко дёргая цепочку кандалов. — Без выкрутасов тут! Можно подумать, мертвецов никогда не видел?
— Таких? Никогда!
Мертвецов было шесть, по числу "птичьих клеток". Девушки, по виду не старше лет двадцати, притянутые ремнями к скамьям, головами в сторону центра. Совершенно голые, с кожей цвета белого мрамора, без единой капли крови в телах, поскольку вся кровь через разрезы в горле стекла по полосам полированного металла в воронку центрального механизма, в эту адскую душевую, поливавшую свежей кровью любого, кто ляжет внизу на стол для ритуала. Чтобы кровь стекала лучше, головы располагались на скамьях ниже туловищ, и потому одни лишь лица после смерти покрылись трупными пятнами. По этим фиолетовым маскам, перекошенным в гримасах предсмертного ужаса, ползали отвратительные вездесущие мухи.
Студента скрутило в три погибели. Горло его хрипело в спазме, но желудок был пуст. Николай наблюдал за этой сценой с ухмылкой, говорящей: помнишь, я предупреждал?
— Что ты воешь, как замужняя девка в первую ночь? Лекции в анатомическом театре прогуливал? В Кунсткамере заспиртованных уродов не видел?
— Это ты?.. Их? — вместо ответа спросил Константин.
— Ага. Как свиней, чик-чик.
Он вдруг выхватил своим коронным неуловимым движением лезвие и подскочил к студенту. Тот не имел сил отшатнулся, только смотрел, как загипнотизированный, на жуткое орудие, в котором опознал брюшистый скальпель самого большого размера из всех когда-либо виденных.
— Не станешь слушаться, я и тебя им чик-чик, и в болото! — пообещал Николай. Хотел сказать что-то ещё, но глянул вниз через перила и вдруг передумал. — Всё, вставай, работы до чёрта, на сопли нет времени!