Он подошёл к ближайшей из клеток, вытянул щеколду и откинул в сторону крышку из прутьев. Расстегнул на трупе ремни, резким движением провернул рычаг. Скамья провалилась одним концом под край помоста, позволяя мёртвому телу свободно скользнуть вниз. Вскоре со дна башни раздался глухой удар. Николай встал ногами на ближний, задравшийся край скамьи и вернул конструкцию в исходное положение. Послышался лязг пружины, которая зафиксировала этот адский эшафот, где каждая деталь служила удобству жестокого смертоубийства.
— Понял, что надо делать? — Николай и указал на следующую клетку, в пальцах другой руки беспрестанно крутя рукоять ножа. — Ну, понял или нет?!
Константин кивнул трясущимся подбородком.
Пока тела отправлялись вниз, Николай принёс ведро, тряпки и длинную палку с перекладиной. Из ниши в стене, которая до сей поры оставалась незамеченной, он размотал шланг с конусообразным наконечником и ручкой. Следующий час Константин был занят отмыванием кровавых пятен с металла, а Николай, прижимая ручку, вызывал из шланга тугую струю холодной воды, которой обдавал механизмы, а в большей степени (и с выражением злобного удовольствия на лице) — спину Константина.
Обратно на нижний ярус башни студент спустился трясущимся, всхлипывающим, с синими от холода губами не хуже, чем у трупа. Нисколько не согрела последующая тяжёлая работа — стаскивание тел в одну кучу у сливной решётки. Николай указал нишу, подобную уже виденной наверху, а когда Константин вернулся к нему с вёдрами, обнаружил все шесть тел расчленёнными и разложенными в неравные белые кучи: руки, ноги, головы…
— Тебя эта работа не сводит с ума? — выдавил из себя Константин, просто чтобы как-то разогнать гнетущую тишину, усугубляющую сюрреализм происходящего.
— С ума? Ха! С ума можно сойти, когда режешь первый труп в лаборатории. А графине требуется повторять ритуал регулярно, с её темпами разделка туш быстро перестаёт вызывать эмоции.
— О, господи! Сколько смертей! Это чудовищно!
— Пф-ф-ф… Боюсь, ты ещё не осознаёшь до конца масштабов. Она стареет по несколько лет за день, и с каждым разом эффект от кровавых омовений всё менее действенный. Ей давно уже не хватает одной пропавшей деревенской дурочки на десять лет безбедной жизни, сейчас новые жертвы нужны по три-четыре раза в год. А порой приходится сжечь целое поместье, чтобы скрыть следы, потому что ритуал потребовалось устроить слишком быстро, не было времени подготовиться.
— Так пожар… Это тоже она?
— А что тут сложного? У неё собственное селитренное производство, в подвале всегда бочек десять припрятано. Погрузили на подводу, завезли ночью в дом. Ты что, до сих пор её ангельским личиком очарован? Так я тебе расскажу: баб подходящих из княжеского семейства она на убой лично отбирала, да и фитиль палила сама!