Дождавшись, чтобы он перестал голосить и дёргаться, а только подвывал невнятно, мотая головой, она ловким движением перешагнула скамью и уселась на него сверху. Чуть подалась вперёд и так же немного — назад. Ногтями провела по его груди.
— Только по доброй воле ты можешь меня исцелить. Только передав свою силу во время древнего ритуала, ты спасёшь меня и освободишься.
Она повторила движение бёдрами и наклонилась к его уху.
— Ты же не откажешь мне в этой маленькой просьбе?
Константин не мог ничего сказать, он почти утратил рассудок. В голове его кружился ураган бессвязных мыслей, в висках пульсировало в такт движениям тела, лишь иногда его горло исторгало короткие неопределенные звуки, не в силах сдерживать все обрушившиеся разом эмоции и ощущения. Хотя света в башне не прибавилось, с каждым толчком он всё чётче видел сгусток тьмы, колышащийся сверху, и противоположный ему узел ярких лучей, исходящих из его собственной груди. Щупальца тьмы и лучи света обвивали друг друга, смешивались, тянулись навстречу.
— Да, да! — не сводя глаз с этого удивительного зрелища, шептала женщина.
— Да! — хрипел в ответ мужчина, толком не понимая, осознанно отвечает на её вопрос или просто повторяет, не способный сопротивляться.
На лицо Константина что-то капнуло. Затем ещё, ещё, залило лицо, заставило стиснуть губы, хотя они всё равно успели ощутили солоноватый вкус. Сквозь сверхъестественное свечение в своей груди он видел, как потоки теплой вязкой жидкости обрушиваются сверху, заливают всю фигуру графини. Бросив взгляд наверх, он в одно мгновение понял предназначение механизмов на вершине башни и чудовищную суть ритуала.
— Не-е-ет!!! — заорал он. Брызги крови сразу же попали в рот, скрутили организм в спазме, вывернули наизнанку.
Что было дальше, и было ли что-нибудь ещё, он не помнил.
5.
Под утро появился Николай. Растолкал, велел сесть, кинул на колени миниатюрные кандалы с хитрой английской застёжкой. Скованного в кистях студента повёл тем же ночным маршрутом.
— Мне еды не дадут? — спросил зачем-то Константин. На самом деле завтрак был последним в списке вещей, которые его сейчас интересовали.
— Потом — буркнул Николай. — Тебе лучше не жрать перед работой.
— Работа?
— А что тебя, задарма кормить? Доктор сдох, а мне за двоих горбатиться не охота. Сам нагадил, сам будешь и отмывать.
Объяснение странным словам Николая нашлось, когда молодые люди поднялись из подземелья в чрево водонапорной башни. Там стоял жуткий кислый запах, пол и пыточный стол покрывали нечистоты.
— Да-да, ты ночью своё брачное ложе так уделал, её сиятельство чуть удар не хватил. Тебя, говнюка, насилу отмыли, бился как клаустрофоб в деревенском сортире. И по сути похоже, и по содержанию.