— Да она же не человек! Вурдалак! Истинный упырь!
— Ну да, ну да. Ты ещё скажи — лич костяной. Первый лич в этом мире. К счастью — единственный. Проклятье лишило её возможности иметь детей. Графиня бесплодна, а иначе с годами тут развелось бы такое личье племя, всего Питера не хватило бы на год.
Он наклонился и, кряхтя, поднял половину сливной решётки. Круг диаметром добрых три аршина заскрипел и сложился пополам на петлях, а Николай принялся скидывать части тел в черноту водостока.
— Настасья Филипповна…
— Да какая к чёрту Настасья Филипповна? Это имя вписали в церковную книгу, когда прежнее неприлично стало называть в обществе, люди столько не живут. До этого, при Петре, она звалась Ольгой Кузьминичной, а при царе Алексее — Агафьей Фёдоровной. Кстати, она уже тогда могла бы на трон взойти, если б не женили его Тишайшее величество силком на дочери стольника Милославского.
— Сколько же ей лет?
— Тысяча. Или две. Тебе не всё ли равно?
— Две тысячи лет она убивает людей? И ты, зная это, ей помогаешь?
— Конечно. Рано или поздно проклятье спадёт, тогда я и получу своё. Ведь оно спадёт? Ты же не думаешь расстроить её сиятельство?
— Я… Я не знаю ничего про её проклятье. А если оно не спадёт?
Николай ногой столкнул за край ямы последний остов и повернулся.
— Нет уж, ты постарайся. Если проклятье не спадёт, ритуал придётся повторить снова. И снова, и снова, и снова!
— Нет! — вскричал Константин. — Я не хочу в этом участвовать! Это надо остановить!
Николай вдруг оказался очень близко и резким рывком опрокинул студента в яму. В последний миг удержав на самом краю, так, чтобы жертва ненадолго окунулась в черноту и почувствовала исходящее снизу зловоние, он зло прошептал в самое ухо:
— Ты будешь! Будешь в этом участвовать! Иначе мигом окажешься там, в компании всех тех, кого я отправил гнить вниз, в болотную трясину. И ты снимешь проклятье! — он зашептал ещё тише, но ещё яростнее. — Я не для того пять лет кряду ублажал эту древнюю ведьму, чтобы ты теперь всё испортил. Ты передашь ей свою силу, а потом исчезнешь! Клянусь, я выведу тебя невредимым и отпущу на все четыре стороны, если только ты сделаешь своё дело!
Он перехватил поудобнее студента, отчаянно цепляющегося за край колодца, и удерживал теперь одной рукой. Что делает другая, Константин понял, когда острое лезвие оцарапало ему кожу под ухом.
— Берегись, — шипел ему голос психопата, — Даже не думай, что участие в ритуале делает тебя каким-то особенным! Дар бессмертия обещан мне, только мне! Только попробуй сбежать или затеять с графиней свою игру, я быстро разберу тебя на запчасти.