Словно угадывая мои мысли, Бивер попятился назад. Он побледнел и смотрел на меня, как на привидение.
– Черт! Что… что с твоими глазами?
Снубс запричитал.
– Пойдем отсюда, чувак. Она же сумасшедшая.
В прежней жизни я бы с ним поспорила. Но пугающая правда состояла в том, что сейчас я не могла совладать со своими чувствами. Казалось, мной управляет кто-то другой. Я по-настоящему рассвирепела, всерьез собираясь выпустить еще одну стрелу, и не сомневалась: она попадет точно в цель.
Я вдруг поняла, что и правда смогу это сделать. Открытие это будто ударило меня под дых. Одно дело самооборона, другое – хладнокровная месть. Это было неправильно. И совсем не про меня.
Руки дрожали, капельки пота выступили на лбу, пока я пыталась утихомирить свой гнев.
– Убирайтесь отсюда, – произнесла я, не спуская с них глаз. – И чтобы больше не возвращались.
К моему облегчению, Снубс сразу засобирался. Он подхватил рюкзак и бросился прочь.
Бивер колебался. Взгляд его упал на ружье. Он явно не собирался спустить мне это с рук. Он сделал осторожный шаг в сторону оружия – и следующая стрела пронзила землю в сантиметре от его ноги.
Крик его еще висел в воздухе, а я снова натянула тетиву. Теперь я целилась прямо в него. И хотя голос разума внутри становился все громче, я не отступила.
– Немедленно, – прошипела я.
Наши взгляды встретились, и глаза Бивера стали круглыми от страха. Увиденное заставило его немедленно развернуться и рвануть прочь. Бежал он так быстро, что вскоре нагнал Снубса.
Я стояла, не двигаясь, и долго смотрела им вслед. Меня беспокоило, что они вернутся и тогда я не смогу контролировать свой гнев. Лишь через какое-то время я начала потихоньку успокаиваться. Я снова стала слышать щебетание птиц. Заметила оленя, который прогуливался поодаль, пощипывая траву.
Опасность миновала.
Внезапно я почувствовала, что у меня абсолютно нет сил. Папин лук выскользнул из рук. Ноги мои подкосились, я рухнула на колени и в оцепенении уставилась на землю.
Я должна была испугаться, оказавшись в глухом лесу наедине с двумя бандитами. Они могли схватить меня, изнасиловать, убить или расчленить – а, быть может, проделать все сразу.
Но не это потрясло меня до глубины души. А то, что я совсем не боялась. Необузданный слепой гнев заглушил мысли о том, хорошо ли я поступаю. Была только я и моя правда. Я действовала, не зная жалости и не думая о последствиях.
Честно? Единственный человек, которого я боялась, была я сама.
Напряженные мышцы горели, когда я сделала попытку встать. Больше всего мне хотелось сейчас убежать. Взгляд мой упал на брезентовый мешок, залитый кровью. Эти паршивые ублюдки просто бросили его тут.