«Опять завелся, — подумал Каспар, подходя к реке. — Как это люди берутся за то, что им заведомо не по плечу? И отчего горе-музыкант повадился на наш берег? Наверно, на своем его уже не переносят — вот в чем дело. А он знай себе наяривает…»
И вдруг промелькнула мысль: «А может, и я взял неверную ноту? Наверное, так оно и есть… Чем только все это кончится?»
Теперь Каспар по-иному, сочувственно посмотрел на неутомимого музыканта. «Он играет, и я пойду». Но, приняв такое решение, он не торопился. Зачем? Лучше продлить радостное ожидание, чем поспешить и обнаружить пустую эстраду. Юстины не будет, все это дурачество.
Солнце село, и сразу же с противоположной стороны, из-за леса, выглянул месяц, бледный, неказистый, с перебитым носом. Но у невзрачного светила нашлось достаточно сил перебросить с того берега до середины Даугавы мост, где он, волнистый и таинственный, обрывался, будто у строителей не хватило материала для завершения постройки.
Паромщик, перехватывая трос, поплыл к середине реки и постепенно растворился в сумерках у другого берега. Теперь и Каспар решил не медлить. Шагая, он думал о парне, который остался на этом берегу, — как тот вернется домой? Может, на лодке? А может, своей игрой он зазывал кого-то, для чего и переехал сюда.
Тропинка вела вдоль берега, взбиралась наверх. Та самая тропинка, по которой он тогда поднимался. Но теперь казалось, деревья стояли теснее, и редко-редко сквозь них пробивался свет луны. Каспар шел и твердил про себя: «Юстины не будет, Юстины не будет…» Так оно спокойнее. Если не встретит, скажет себе: «Я знал. И вообще я не думал встречаться с Юстиной, просто вышел проветриться».
Впереди показалась лужайка, серебристый свет, словно звездная пыль, освещал ее; хотелось протянуть руку, поймать этот свет на ладонь. Похорошевший месяц взобрался довольно высоко и стоял на страже ночи, маслянисто-желтый, улыбчивый и беспечный.
Серый угол эстрады, ряды скамеек, дощатый пол, поделенный наискось тенью и светом. Каспар закрыл разгоряченное лицо руками. Взглянул еще раз. На границе света и тени, в полумраке, обхватив руками колени и наклонив голову, сидела девушка. Она казалась привидением — вот-вот растает, стоит произнести слово. Но это была Юстина, только Юстина, и никто другой. Он подошел ближе и позвал ее.
Юстина вздрогнула, встала и, сделав несколько шагов в его сторону, легко спрыгнула с эстрады.
— Я знал, что встречу вас здесь, — сказал он, пьянея и забывая обо всем.
Юстина слабо улыбнулась, но было видно, что и она ему рада.
— Наверное, песню хотите послушать?