– Чего говорить-то? – опять замялась племянница. – Матери не скажешь?
– Ты это про что? Уж, не про Витьку ли Суркова? – тётка прищурила глаза.
– А ты откуда это знаешь? – испуганно шатнулась Антонина.
– Эва! Опомнилась! Да уж, почитай, с осени знаю! – засмеялась Шушкова.
– А мать? Она что? Она-то хоть не знает? – девушка зажала рукой горло, как от удушья.
– Так она мне и рассказала! Так что, не мнись, говори, с чем пришла, – тётка присела рядом с племянницей и, приобняв её, тихо спросила: – Не ребёночка ль от Витьки-то ждёшь?
– Ой, да что ты, тётя Галя! Ещё этого мне не хватало! Я ведь чего к тебе пришла? Мы же с Витькой тогда, по осени, видели, как к Правлению ночью, когда помер Михей, кто-то шёл. Никому не сказали, чтобы себя не раскрыть. Ну, а Витька-то всё выложил приезжему из органов, мне признался, что по-другому не мог, вот я и испугалась, думала, как сделать, чтобы никто не знал. А теперь!.. – она вдруг широко открыла глаза: – Значит, и Тишка всё теперь узнает?
– Ну, про мужа твоего ничего не скажу – не знаю, я его в известность не ставила, а вот узел этот тебе самой надо будет распутывать! Любишь Витьку – так настаивай, пусть женится на тебе, а с Тишкой… Ну, не вышло!.. И так бывает!
– Да какая там любовь с этим!.. – девушка досадливо махнула рукой.
– Ой, Антонина-а!.. По какой дорожке-то идёшь? Как отец твой, покойничек, ни к ночи будь вспомянут! Только он мужик, а ты девка молодая! Едва замуж успела выскочить, а уже на переспелую ягоду потянуло!.. Смотри, как бы ни затянуло вовсе! Да с матерью-то не таись, поговори! Небось, не убьёт, если до сей поры молчала! – Галина Антоновна поднялась: – Чаю со мной попьёшь? А-то мои мужики ещё на работе – страда начинается, теперь по полевым станам жить будут.
Женщина споро расставила чашки на столе, тарелочку с домашними булками и ирисками.
– Мать-то уже из города вернулась? С чем приехала?
– Да нет её ещё. – Антонина присела к столу, налила себе и тетке кипятка из самовара, прибавив густой заварки.
– А уехала она с кем? – Галина Антоновна почувствовала вдруг неприятный холодок в груди. – Автобусом, что ли? Так, последний уже давно повернул в город.
– Не, она с Федькой Кудрей собиралась, – мотнула головой Антонина. – Сказала, что ей с ним сподручнее. И куда она всё ездит? Молчит ведь, старая! – девушка развернула ириску и засунула её за щёку. – Ты, тёть Галь, не знаешь? Может, есть у неё кто? А?
Тётка пожала плечами:
– Не знаю, от меня она тоже таится… Федьку надо спросить, он с ней по городу-то… – Галина Антоновна вдруг поперхнулась и медленно произнесла: – Как же с Федькой-то? Он дома, дрова колет во дворе, полчаса назад его видела…