Антонина с удивлением посмотрела на женщину:
– Неужели в городе осталась? Зачем?
– Чего гадать-то? Всё одно, надо идти к Кудре! – Галина Антоновна решительно поднялась: – Айда-ка к нему! Заодно и узнаем, куда он её возил! Не нравится мне всё это!
– Не пугай ты меня! – плаксиво произнесла Антонина.
– Идём, идём!
– Со мной она приехала! Уже часа полтора как! – Кудря с силой воткнул топор в толстое полено. – У Правления её и высадил. Сам к председателю зашел – отчитаться. А уж куда ваша Верка двинула дальше – это не ко мне. Вроде, повернула к дому! – мужчина пожал плечами.
– А в городе она где была? – подступала с вопросами к нему Галина Антоновна.
– И это не ко мне!.. Высадил я её у Универмага, там же по договоренности и забрал. А уж где она болталась весь день, у неё и спросите!
– А сумки были при ней?
– Да вроде одна, небольшая… – задумался мужчина. – Туда ехала со старой корзиной, а оттуда… Без корзины, но была ещё авоська с колбасой.
– Во-о, и колбасу заметил, – ворчливо произнесла Шушкова, больше думая о своем, потом повернулась к Антонине:
– Сумки-то дома?
Переживания захватили уже и Антонину, она стояла бледная, как мел.
– Да нет никаких сумок!
– Может, не заметила? – с надеждой спросила Шушкова у племянницы, та яростно замотала головой.
Кудря согласно покивал:
– Так от той авоськи чесноком пахло так, что хоть рюмку наливай! Не увидела бы – так унюхала!
– Да где ж она тогда? От Правления до дома – улицу перейти… Завернул её кто? – всё больше волнуясь, Галина Антоновна смотрела то на Кудрю, то на племянницу.
– Вы чего засуетились-то, бабы? Куда ж ей было деваться-то? Придёт, поди, – мужчина направился к крыльцу. – Идите, может она уже дома!
– Ой, и то верно! Нам надо было сразу к вам домой идти, – тётка потянула Антонину за руку.
Бугай лениво зевнул и, игнорируя пришедших, лишь высоко поднял лапу и обрызгал угол сарая.
– Совсем старый стал! – посетовала Галина Антоновна. – Даже не взбрехнёт, хотя бы для порядка.
– Ага, как наш дед! – поддержала тётку Антонина. – Но чужих всё же не пускает.
– Деда-то ты спрашивала ли о матери?
– Да он едва глаза на меня протёр! Слепой, глухой! И всё-то живёт! – девушка дернула дверь. Уходя к тётке, она ничем её не подпёрла – всё-таки дома дед.
– Пусть живёт! – махнула рукой Шушкова. – Смерти не желай – не бери грех на душу.
Женщины старались говорить спокойно, но обоих уже совершенно охватило беспокойство. Галина Антоновна, после рассказа Кудри об авоське с колбасой поняла, что сестра должна была пойти сразу домой – делиться таким богатством та не стала бы ни с кем, значит, если бы к кому завернула, то уж колбасу точно оставила бы дома! Слишком ценный продукт, чтобы с ним таскаться по деревне! «Другой, может, и пошел бы, только не Верка!» – думала про себя Шушкова, уже окончательно чувствуя, что с сестрой что-то произошло. Да ещё их утренний разговор! Этот испуганный и злой взгляд сестры!