– Вы ничего здесь не трогали? – спросил Герасюк.
Галина Антоновна испуганно посмотрела на него:
– Я… ночь длинная, я не спала, подубралась немного, протерла всё…
– Ну, что ж… Ясно, – вздохнул эксперт. – Ладно, что сделано, то сделано…
– Петр Леонидович, как считаешь: запах колбасы смог бы пробиться через… кхм… эти запахи? – повернулся он к Герасюку.
– Ну, если это был один кусочек, то вряд ли… А вот если целая авоська!.. Тут уж выдержала бы колбаска любую конкуренцию. А вообще, я не столь универсальный эксперт, тем более не запаховед! Ты уж из меня кого только не делал, – ворчливо произнес Герасюк. – Но думаю, что нет здесь никакой колбасы. Дамочка, видимо, домой не заходила.
– Да-а, куда же она могла отправиться? А если на болота? Понимаю: абсурдно, но!.. – Дубовик повернулся к Галине Антоновне. – Ведь если вы её испугали своим сообщением, а у неё там, в лесу, какой-то интерес? Могла ваша сестра пойти туда? На встречу с кем-нибудь?
– Ночью? На болота? Да, что ж она, совсем, что ли, сумасшедшая? – взмахнула руками Шушкова.
– Ну, уж не знаю!.. Я пока лишь задаю вопросы и пытаюсь понять, куда могла женщина уйти на ночь глядя – пожал плечами Дубовик. – Да ещё с целой авоськой колбасы. Тут уж чёрт знает, что предположишь!
– А что?.. Пошла туда, думала, вернётся быстро, а там… мало ли что могло по темноте случиться?.. Ступила неосторожно в болото… – вставил Герасюк, понимая, что говорит глупость.
– Ой, да о чем вы!.. Она что же, утонула, что ли? – вскрикнула Шушкова.
– Петр Леонидович, – укоризненно посмотрел подполковник на эксперта, – ты уж аккуратнее со своими предположениями. И я говорю, не зная что… Бредим оба…
– Ладно, молчу, – смиренно кивнул Герасюк. – Пойдём уже во двор, что ли?
– Погоди, Петр, – Андрей Ефимович повернулся к Шушковой. – Вы говорили о какой-то шкатулке. Можно нам на неё взглянуть?
– Да тут она, – Галина Антоновна показала на комод, на котором по обе стороны старого трельяжа стояли две одинаковые высокие стеклянные вазы с цветами из птичьих раскрашенных перьев, а по ажурной скатерти расставлены несколько фарфоровых статуэток и коробка с простенькими духами.
К комоду подошла Антонина и выдвинула верхний ящик, вынув оттуда резную шкатулку внушительных размеров, она, скорее по привычке, быстро протёрла её рукой, удивленно посмотрев на Герасюка, который не успел оттолкнуть руку девушки, и досадливо крякнул:
– Все следы вы, товарищи женщины, стерли… Недальновидно… – поцокал он языком.
С этим мужчины принялись разглядывать резной ящичек.
– А ключик? – Дубовик повернулся к женщинам.