.
Когда мы поменялись половинами поля и пришла моя очередь быть вратарем, я знал, что он постарается сравнять счет. Он вился вокруг наших защитников, пытаясь незаметно ударить в правый угол, но я знал, к чему он клонит.
Я нырнул вниз, проехался на голенях по траве – и отбил мяч.
После игры с иранскими Бездушными Приверженцами Господствующих Взглядов Трент Болджер и его американские приятели уже не казались такими крутыми.
– Хорошая игра, Д-Ахерей, – сказал он. – Но тебе не привыкать к тому, что в твое лицо что-то все время летит.
– Придурок, – отозвался Чип. Он подбежал и стукнул кулаком об мой кулак. За каникулы он подстриг волосы снизу, а длинный верх теперь убирал в маленький хвостик на затылке.
Меня прям взбесило, как клево смотрелась на нем такая прическа.
– Отлично отразил атаку, Дарий.
– Спасибо.
Трент пялился на Чипа, но тот всего лишь пожал плечами и улыбнулся мне во весь рот.
Я не знал, что и думать.
Возможно, Циприан Кузумано вовсе не был таким бездушным, как мне казалось.
Может быть.
Тренер Фортес подошел ко мне на обратном пути к раздевалкам.
– Ты сегодня неплохо играл, Келлнер.
– Спасибо, – ответил я, но потом наступил во что-то ногой.
Что-то мягкое. И по запаху я сразу его узнал.
– Дерьмо.
– Следи за языком! – сказал тренер, но потом обернулся и увидел, что я вытираю кроссовку о траву.
Жители окрестных домов иногда выпускают собак побегать по Южному полю.
– А, это ты в буквальном смысле.
– Простите, тренер.
Он фыркнул и покачал головой.
– Пойдем. У меня там пара полотенец есть. Я напишу тебе объяснительную об опоздании на следующий урок.
– Спасибо.
Думаю, тренер Фортес был вполне нормальным, если посмотреть на других тренеров в школе Чейпел-Хилл, пусть он и состоял в спортивно-промышленной организации, которая позволяла процветать Толстячку Болджеру и его Бездушным Приверженцам Господствующих Взглядов.
(Я о команде «Вперед, громилы».)
Тренер сказал:
– Соккер ведь довольно популярен в Иране, да?
– Да. Но они его футболом называют.
– Ты много играл, пока был там?
– Можно и так сказать.
– Как так вышло, что ты даже не пытался попасть к нам в сборную? Я не знал, что ты играешь.
Я подумал о тренере Хендерсоне.
О недостаточной дисциплине.
– Наверное, потому что я не думал, что так уж хорошо играю.
– Ну, навыки определенные у тебя есть. Почему бы тебе не попробовать поиграть за сборную, начиная с осеннего семестра?
Мои уши покраснели. Я почти отказал тренеру.
Почти.
Но так поступил бы Дарий.
Дариуш обязательно бы попробовал.
Я подумал о том, как расскажу Сухрабу о том, что играю в сборной. И отправлю ему фотографию во всей экипировке. А он сощурится и поздравит меня.