– Привет, дорогой! – сказала Маму. Ее улыбка, казалось, вот-вот пробьет экран насквозь. – Как же я рада, что скоро тебя увижу.
– Я тоже. М-м. Привезти вам что-нибудь из Портленда?
– Нет, спасибо. Просто приезжайте.
– Хорошо. Здравствуй, Бабу.
– Здравствуй, маман, – сказал дедушка. Его голос был немного сиплым, а акцент гораздо сильнее, чем у Маму. – Скоро ты уже будешь здесь.
– Да. Э… Да.
Бабу подмигнул мне. Он не улыбался, но и хмурым назвать его было нельзя.
Примерно так проходили все мои разговоры с Бабу.
Мы не знали, как друг с другом разговаривать.
Я внимательно рассматривал дедушку на экране. Он совсем не изменился: те же суровые брови, усы, которые дрожали, когда он говорил, выдающаяся Лысина Пикарда (хотя у него оставались еще пышные участки по бокам, потому что, как и у меня, у деда вились волосы).
Но, по словам мамы и папы, скоро его не станет.
Я не знал, как об этом говорить. О том, как мне грустно. Как тяжело у меня на душе.
И еще я не знал, как сказать ему, как я рад, что вскоре мы наконец увидимся.
Невозможно же просто взять и сказать своему дедушке: «Приятно познакомиться».
Во мне течет его кровь. Его и Маму. Они не чужие люди.
Но мне предстояло увидеть их впервые.
Грудь начала сжиматься.
– Э… – Я сглотнул. – Мне надо собрать чемодан.
Бабу прочистил горло. А потом сказал:
– До скорого, Дариуш.
Важно помнить: нельзя никого будить в три часа ночи.
На будильник в телефоне я установил сигнал «ПОВЫШЕННАЯ БОЕВАЯ ГОТОВНОСТЬ», как на «Энтерпрайзе», но даже когда сирена перестала орать, мне все еще хотелось укрыться с головой одеялом и заснуть.
Однако подъем в три часа ночи – это даже не самое плохое, что со мной случилось. Худшее ждало меня в зеркале, когда я туда заглянул.
На моем лбу поселился инопланетный паразит: самый здоровенный прыщ, который видало мое лицо за всю жизнь.
Он зловеще горел красным светом между бровями, как Глаз Саурона, лишенный века и увенчанный пламенем. Он был так огромен, что создавал вокруг себя собственное гравитационное поле.
Не было сомнений: стоит мне его выдавить, как направленный внутрь взрыв засосет меня, мою семью и весь наш дом в сингулярность, из которой не будет выхода.
Но все-таки я его выдавил. Не мог же я отправляться в путешествие с инопланетным организмом, расположившимся прямо у меня на лице.
Клянусь, когда я это сделал, в комнате запахло природным газом и чаем пуэр, и было это странно и омерзительно.
Я не пью пуэр. Это единственная категория чая, которую я так и не смог полюбить. Пуэр пахнет компостом и на вкус напоминает суши недельной давности, сколько бы сортов я ни перепробовал и сколько бы раз его ни заваривал.