Молвил Сын Короля еще более неуверенным голосом:
– Госпожа, а не лучше ли допросить его самого? Девка крепка сердцем, и нескоро удастся выдавить из нее правду, в мужчине же я не уверен.
– Нет и нет, – резко возразила Дама, – этого не случится. – И, помолчав немного, спросила: – А если он вдруг окажется нашим господином?
– Нет, о Госпожа наша, – отозвался Сын Короля, – ты, конечно, шутишь со мной… неужели тебя, при всем твоей могуществе и мудрости, при всех познаниях, которыми ты способна повелевать, может одолеть какой-то кобелек-дворняжка?
– Но что будет, если я не захочу этого, Сын Короля? – спросила Госпожа, – Знай же: мне ведомо твое сердце, но мое от тебя сокрыто. Но успокойся! Раз ты молил за эту женщину… нет, не словами, дрожащими пальцами, встревоженными глазами, насупившимся челом… Итак, ты молил за нее столь искренне, и ныне она уцелеет. Только не знаю, послужит ли это к ее пользе в конечном счете. Позаботься об этом, Отто, так часто державший меня в своих объятиях. А теперь можешь уйти, если угодно.
И показалось Вальтеру, что слова эти ошеломили Сына Короля, ибо, ничего не ответив, он поднялся с земли и неторопливо отправился к дому. Госпожа, немного еще полежав на траве, также отправилась собственным путем, однако от дома повернула к лесу – в ту самую сторону, откуда Вальтер пришел.
Сам же он пребывал в смятении и ума и духа, поскольку угадывал кровавые и жестокие деяния за беседою этой пары и посему наполнялся гневом. Но наконец сказал себе, что ничего сделать не может, ибо как бы опутан по рукам и ногам, пока вновь не увидит Деву.
Глава XIII. Как начиналась охота
На следующее утро Вальтер встал в свое время, унылый и отяготившийся сердцем, не ожидая ничего другого, кроме того, что происходило с ним четыре последних дня. Но вышло иначе: спустившись в чертог, он обнаружил там Даму, в одиночестве восседавшую на престоле в платье из белого полотна. Услышав шаги его, она повернула голову, посмотрела на него и, поприветствовав, сказала:
– Подойди сюда, гость.
Молодой человек подошел и стал перед нею, а она сказала:
– Ты пришел сюда и не услышал приветствия, не видел почестей, но сердце не велело тебе бежать отсюда. И, сказать правду, это хорошо для тебя, ибо бежать из нашей страны невозможно, нельзя и оставить ее без нашего разрешения. Но я могу поблагодарить тебя за то, что ты остался здесь, подчинившись нашему приказу, глотая обиды в течение трех дней и не жалуясь. Не могу я назвать и трусом тебя, столь ладно сложенного, крепкого телом, отважного с виду и ясноглазого. И теперь я спрашиваю: готов ли ты сослужить мне службу, заплатив ею за свою гостьбу?