Открытой и любезной казалась улыбка на сверкающем радостью лице ее… как бы не замечала она ни тревоги на лице Вальтера, ни того, как пытался он не глядеть на Деву. Та, напротив, полностью владела собой; самым коварным образом сохраняя спокойствие, она оставалась на месте со смиренной и счастливой улыбкой – опустив глаза и раскрасневшись, – словно бы от стеснения перед незнакомым пригожим молодцем.
Но Дама ласково поглядев на нее и сказала:
– Подойди поближе, дитя, и не бойся этого чистосердечного и свободного юноши, который, похоже, чуточку опасается тебя, но уж меня-то боится наверняка, но так, как это принято среди мужчин.
Тут она взяла Деву за руку, привлекла ее к себе, прижала к персям, расцеловала в щеки и губы, а потом, расшнуровав на груди девушки платье, обнажила ее плечо и задрала повыше юбку.
После же, повернувшись к Вальтеру, сказала:
– Внемли же, Сквайр! Разве не очаровательная вещица выросла среди грубых дубовых ветвей? О! Ты заметил это железное кольцо? Ничего особенного… это просто знак, что она принадлежит мне и я не умею обходиться без нее.
Потом она взяла Деву за плечи, и тряхнула ее как бы развлечения ради.
– Ступай же теперь и приведи сюда моих добрых серых борзых; ибо ныне надлежит нам привезти домой оленины… ведь не может столь крепкий воин питаться одними медовыми булочками.
Посему Дева отправилась по делам, постаравшись – так решил Вальтер – даже искоса не поглядеть на него. И он остался на месте – настолько сконфуженный открытой любезностью столь знатной Дамы и внезапным появлением своей милой красавицы, что едва не счел дурным сном все услышанное им после того, как впервые переступил порог этого дома.
Так он стоял, ошеломленный, задумавшийся, глядящий вперед невидящими глазами, и потому, рассмеявшись, Дама коснулась его руки и спросила:
– Ах, Сквайр наш, может быть, познакомившись с нашей Служанкой, стремишься ты задержаться позади и потолковать с нею? Но вспомни данное тобою мне слово. И еще скажу тебе, пока нет ее поблизости; для твоей же собственной пользы, что сегодня обязательно увезу тебя отсюда, ибо есть здесь и другие глаза, красивые, которые поглядывают иногда на прекрасные ножки моей рабыни. Кто знает, может быть, дойдет и до мечей, если я не позабочусь о тебе и предоставлю собственной воле.
С этими словами она шагнула вперед, и, чуточку повернувшись, Вальтер глянул на те самые заросли орешника, и показалось ему, что та самая желто-бурая Тварь вновь выползает из чащи; тут, резко повернувшись к Даме, он заглянул ей в глаза, которые на мгновение оставила открытая доброта. Впрочем, выражение их немедленно переменилось, и сказала она веселым и нежным голосом: