– Ты совсем боса, и может случиться, что сбитые ноги помешают нашему путешествию. Я могу сделать тебе нечто вроде башмаков из запасной одежды.
Ответила Дева:
– Я прекрасно могу идти и босой, но заклинаю тебя, чтобы мы не задерживались здесь, но отошли хотя бы на милю.
И она поглядела на Вальтера самым жалобным образом, чтобы он не возразил.
Так они перебрались через ручей и пошли дальше; день же за всеми событиями успел добраться до середины утра. Однако, одолев милю, они уселись на горке в тени высокого тернового куста лицом к горам. Тут сказал Вальтер:
– А давай я скрою тебе башмаки из своего кожаного камзола, пригодного для подобного дела; ты же тем временем поведаешь мне свою повесть.
– Спасибо за доброту, – сказала она, – однако прояви еще бóльшую: подождем с моей повестью до завтрашних дневных трудов. Лучше нам не задерживаться здесь, ибо, хотя ты сразил Короля Гномов, в некоторых уголках леса родичи его кишат, словно кролики в садке. Истинно будет сказать, что разумением своим они едва превосходят самых грубых зверей, и если не направить их, словно псов, по нашему следу, не догадаются, где искать нас, однако несчастный случай может навести их на наш след. И еще, о друг мой, – сказала она, краснея, – прошу у тебя крохотную отсрочку, потому что хотя не боюсь теперь твоего гнева – ведь ты был со мной добр, – но в том, что я намереваюсь открыть есть нечто постыдное. Посему, поскольку большая часть дня еще впереди, давай используем ее наилучшим образом… и когда ты сделаешь мне башмаки, пойдем быстрее вперед.
Ласково поцеловав Деву, Вальтер согласился на ее просьбу. Он уже взялся за кожу, и скоро башмаки были готовы. Привязав их к ногам, Дева распрямилась с улыбкой и сказала:
– Вот я снова сильна и здорова; и теперь, после отдыха, наделив меня плодами своей доброты, ты увидишь, как пылко стремлюсь я оставить сей край при всей его красоте. Ибо воистину это земля лжи, несущая горе детям Адама.
Потом они возобновили свой путь и шли весьма прытко, не останавливаясь до тех пор, пока часов около трех пополудни не набрели на опушку, в изобилии поросшую земляникой. Затем Вальтер сбил с высившегося неподалеку дуба сперва одного голубя, потом другого, и привязал их к поясу для вечерней трапезы. После же они отправились дальше и не встретили ничего достойного упоминания, пока не очутились примерно за час до заката на берегу новой реки – не то чтобы широкой, но все-таки большей, чем предыдущая.
Тут Дева пала на землю и молвила:
– Друг мой, сегодня твоя подруга не сделает больше ни шагу… истинно скажу тебе: у меня нет на это сил. Теперь съедим твою добычу, и выслушаешь мою повесть, ибо не могу я более медлить с нею. После этого наш сон, как мне кажется, будет сладким и спокойным.