Продолжив свой путь, они явились в гавань, где лежал «Пылающий меч», а возле него – стройная ладья, не столь уж большая, но готовая к морю, и ял Холблита был привязан к корме ее.
Тут Холблит, Полоняночка и шесть девиц поднялись на борт; когда Орлан простился с ними, отдали швартовы и отправились к выходу из гавани. Но не успели они доплыть и до середины ее, как заметили, что Орлан повернул обратно и уже едет вверх по долине среди кметей своего дома и в руке каждого мужа блистает оружие. Все решили, что он отправился, чтобы вступить в сражение с Варбрандом, а Лис молвил:
– Кажется, наш побратим решил задать трепку тем, кто устроил засаду, и он вполне способен исполнить такое намерение.
Так вышли они из гавани, и сильный отлив понес их в море, а ветер дул прямо в сторону Прибрежья Морского; быстро пробежала ладья мимо утесов Острова Искупления, и вот они уже остались далеко позади. А после полудня следующего дня они уже увидели родную землю, а как раз перед закатом вытащили свою ладью на песок возле катков Дома Ворона и без особого шума отправились вглубь суши. И на берегу не было никого из мужей, как и в тот день, когда Холблит познакомился с Хилым Лисом. Так что они направились к Дому Ворона по вечернему холодку. Девицы, пара за парой, шли взявшись за руки, и Холблит не выпускал ладони Полоняночки; а Хилый Ляс шел возле них и блаженствовал, во многословии повествуя о своих выходках, мастерстве и умении оборачиваться.
– Но ныне, – провещал он наконец, – я оставил все это позади, на Острове Искупления, и сохранил один-единственный облик, хотя ради вас предпочел бы более благородный, и одна только мудрость осталась у меня – та, что обитает в моей собственной черепушке. Тем не менее, возможно, что когда-нибудь она пригодится вам. Только, о все вы! Хотя теперь я твой трэл, Холблит, но не похож ли я больше на морского разбойника, ведущего свой полон, чтобы продать его?
Все рассмеялись его словам, развеселились и во взаимной любви отправились дальше – вверх к Дому Ворона.
И вот они вступили уже во двор, и… о! не было там ни одного мужа, а окна длинного чертога желтели огнем свечей.
Тут молвил Лис:
– Подождите немного, а я вступлю в чертог в одиночестве и попытаюсь разведать, каковы твои родичи, о Холблит.
– Ступай же тогда, – молвил тот, – но советую не быть опрометчивым, ибо моя родня не слишком-то склонна к медлительности, когда узрит перед собой врага.
Расхохотавшись, Хилый Лис ответил:
– Значит, миру конец, если счастливые мужи держатся своенравно и властно.
Обнажив меч, он ударил в дверь рукоятью, и створки распахнулись перед ним, и он вступил внутрь, увидев, что прекрасный чертог полон людей и ярко освещен пламенем свечей. Лис остановился посреди зала, и все мужи принялись смотреть на него, и многие сразу же поняли, что перед ними воин из племени Опустошителей, и молчание охватило чертог, но никто не поднял руки на нежданного гостя. Тогда он сказал: