Комнатка была... Ну, вполне себе! Квадратов пятнадцать на двоих. Обстановка, как ей и полагается, в подобных учреждениях, вполне себе спартанская. Слегка побитый временем, но еще весьма себе крепкий стол, с электрической плиткой на нем, пара кроватей по обе стороны от окна. Два небольших, но в рамках разумного достаточных письменных столько с простенькими лампами на них, да два небольших шкафа.
Короче, классика. Во время курсов мне приходилось обитать в помещении похуже.
На одной из кроватей уже валялся небрежно брошенный вещевой баул. Что намекало более раннем прибытии моего соседа. Однако сам он куда-то свинтил, не став дожидаться "первака" соседа.
"Ну и не страшно, сам, что ли, не разберусь, что тут и к чему?", — решил я, складируя свои вещи на второй кровати. А вид из окна неплох! По крайней мере, не в окна здания напротив, а на ту самую площадку, где все еще соревновались в подтягиваниях так впечатлившие нас кадеты. Если мое чувство времени не подводит, то должны они были заступить уже на второй круг. "Сильны!", — с какой-то даже гордостью оценил их старания. И я так смогу. Или меня здесь не будет, как четко и ясно дала понять Горская.
Дверь в комнату резко распахнулась, заставив меня отработанно сместиться вбок, с одновременным разворотом к возможной угрозе. Однако бить и убегать оказалось не от кого. Явился, судя по всему, сосед. Да не один, а со швабрами-ведрами.
"Мда, а помыть тут и впрямь не помешает!", — оценил я, приготовившись было предложить свою помощь.
— Меньши... — Начал было представлять я, но черноволосый крепыш с погонами четвертого круга, только безразлично рукой махнул, давая понять, что не особо-то ему и интересно, кого там на хрен занесло к нему в соседи.
— Приперся! — Как-то похабно усмехнулся он.
У меня от одного только тона тут же встали волосы дыбом. На загривке. И тут же появилось желание вцепиться кое-кому в горло, не особо спрашивая имени-отчества.
— Ну, мой пол тогда! — Швырнул он в мою сторону щётки-швабры.
Я легко уклонился от летящих в мою сторону орудий для наведения чистоты, отчего они "растянулись" по полу в центре комнаты. Однако невежливый молодой человек этого даже не заметил. Он со злостью смотрел на сумки... Мои.
— Это мое место! — Сообщил он, показывая в сторону кровать, которую я уже мысленно счел своей.
Я задумчиво осмотрел уже его баул.
— Но на кровати не написано, а твои вещи... — Начал было я, ещё пытаясь соблюдать относительную вежливость.
— Малыш, — как-то ласково, с неплохой только примесью сожаления, протянул хранитель и ревнитель чистоты. — Если я сказал, что это моя кровать, то лучшее, что ты можешь сделать — пристегнуть одну губу к другой, и на хрен свалить с нее. Ясно?