— Глазам не верю, — рассмеялась Мо.
— И я. Они обычно ведут ночной образ жизни. Я думаю, что это самка и два детеныша. Им уже почти год, потому что барсуки размножаются в феврале.
Пеппа, подбегая, услышала, что я говорю.
— Прямо как я! Я тоже родилась в феврале! — заорала она и врезалась в нас. Мы упали в кучу листьев.
— Пеппа! — вскрикнула Мо.
Я села и сгребла Пешту в охапку.
— Ингрид сказала бы, что это магия.
— Это и есть магия, — возразила Мо, — я никогда такого не видела.
Пеппа уже встала и отряхивалась от снега и сучков.
— Вы их видели? — спросила она.
— Ага.
Мы встали, вытряхнули одеяло и пошли назад. Мо рассказывала Пеппе про барсуков, и Пеппа немедленно захотела вернуться и посмотреть на них. Я сказала, что они наверняка напугались и больше не выйдут и что нам надо прийти посмотреть на них вечером, когда взойдет полная луна.
— Мо, они хотели на тебя поглядеть, — решила Пеппа.
— Это уж точно. На меня трезвую посмотреть не всем удается.
Ингрид все еще лежала в постели. Мы зашли к ней, она села и сказала, что ей плохо и что спина так и болит. Мо с Пеппой разожгли костер и сходили за дровами, а я вскипятила чайник и пошла к Ингрид. Она полулежала, подложив под себя одеяла. Лицо у нее было серое и усталое. От еды она отказалась, так что я дала ей последние четыре таблетки ибупрофена с кодеином и налила соснового чаю с сахаром.
Я рассказала ей про барсуков.
— Я их часто вижу днем, — улыбнулась она. — Они почему-то любят солнечный свет. Детенышей я видела в июне, пока они были еще совсем маленькие. Они обожают играть. А самец приходил по ночам ко мне в лагерь. Знаешь, что они делают зимой? Спускаются по реке, копают песок и глину и переворачивают камни, под которыми могут быть насекомые. Они очень сильные. Им даже холод не помеха.
— Они умеют плавать?
— Да, очень хорошо. Летом детеныши играют в реке. Я видела.
— А можно мы покажем Мо, как печь хлеб?
— Конечно, пусть она знает.
Ингрид плохо себя чувствовала и не вышла, так что мы с Пеппой и Мо замесили тесто в большой миске и испекли хлеб на огне. Мо смеялась и спрашивала:
— Вы уверены, что это так делается? — а я ходила к Ингрид показывать тесто, и она говорила мне, что делать дальше. Месить тесто было ужасно тяжело, так что мы делали это по очереди. Мо с Пеппой перекидывались комком теста, как мячиком. Пока тесто подходило у огня, я сунула картошку в золу и разожгла хлебную печь. Пеппа рассказала Мо про новую книжку. Там был мальчик и его мама, которая умирала от рака, и каждую ночь к нему в комнату приходил монстр и рассказывал страшные сказки. Мо сказала, что это очень грустная книга, но Пеппе почему-то нравилось.