Я хотела спать, и Пеппа тоже выключила фонарик и заснула. Я еще какое-то время лежала и размышляла. Думала я про жизнь Ингрид и про ее мать. Наверное, ее убили солдаты, и Ингрид совсем об этом не вспоминала. Она вообще любила мать? Потом я задумалась о Мо, за которой я ухаживала. Даже когда я была совсем мелкая, я всегда проверяла, как там Мо, есть ли у нее в заначке банка-другая пива, и убирала за ней, и следила, чтобы никто не узнал, что она пьет. Я обычно говорила всем, что она работает в ночную смену и поэтому спит весь день. Мне приходилось следить, чтобы ее не стошнило, когда она лежит на спине, потому что в таком положении можно захлебнуться рвотой насмерть. И за Пеппой я тоже следила, потому что она, когда была совсем маленькая, заползала спать к Мо, и я боялась, что Мо может, ворочаясь, навалиться на нее и задавить — такое иногда случается, хоть и не так часто, как принято считать.
Мо ничего не делала, когда Роберт ее бил. Или когда он бил нас. Она только тихо плакала и просила: «Роберт, не надо». Как-то я видела, как они ссорились — Роберт схватил ее за волосы, таскал по комнате и ржал. Я прыгнула ему на спину, а он ударил меня в лицо и разбил мне губы. А Мо так и ныла: «Роберт, не надо». Но это потому, что она пила, а пьяные терпят неподобающее обращение. А теперь она не пьет и сразу поймет, что так не должно быть.
После появления Роберта она стала пить больше. Она ему нравилась пьяная, так что он постоянно таскал ей сидр, водку и пиво. Если она хотела не пить или обойтись колой, он говорил: «Клэр, сучка, не дури». А однажды он заставил ее выпить водку прямо из бутылки, когда она сказала, что не будет пить, потому что сегодня день рождения Пеппы и она хочет быть трезвой к ее приходу из школы. Она была совсем пьяная и все время говорила: «Извини, детка. Это меня Роберт напоил. Он меня заставил». А Роберт ржал и соглашался. И она тоже ржала.
Тем вечером я приготовила Пеппе настоящие бургеры из фарша, когда Роберт с Мо ушли. Я взяла булочки с кунжутом и сделала соус из майонеза с кетчупом, и Пеппа сказала, что вышло прямо как в «Макдоналдсе». Тогда я рассказала ей про nachtnexen, про которых читала в «Википедии», и она заявила, что это очень круто, но слово какое-то странное. Я объяснила, что nacht — это «ночь» по-немецки, а nexen — ведьмы, и она сказала, что раз так, то слово красивое.
Глава двенадцатая
Магна Бра
На следующий день мы проснулись пораньше, развели огонь, приготовили кашу и чай, и Ингрид сказала, что пойдет на Магна Бра. Она надела огромную фиолетовую шляпу, взяла длинную палку, в волосы вплела кучу цветных лент, обмоталась шарфами и густо накрасилась. Пеппа сказала, что она похожа на волшебника, а я подумала, что она теперь совсем как ведьма.