- Моя, дорогая. Какой приятный сюрприз, - протянул Воронцов, беря жену под руку.
Темные глаза Василия, прищурившись, окинули ее взглядом с ног до головы. Ничто не укрылось от его внимания. Ни откровенный туалет, ни драгоценности, подаренные не им.
- Я тебе, где велел оставаться? – прошипел он ей на ухо.
- А я Вам не девка крепостная, Ваша светлость, чтобы Вы мне что-то велели, - вздернула идеально очерченную бровь Софья.
- Очень жаль, что это не так, - прошептал Василий.
- И что Вы сделаете? Отшлепаете меня на глазах у всех? – усмехнулась Соня, - Или велите выпороть, как Хвостов?
Воронцов даже задохнулся, услышав такое.
- Этот мерзавец, посмел такое сотворить с тобой?
- Вы заметили следы кнута на моей спине? – парировала Софья, - Нет, он меня в рабство продал. Хотя, наверное, первое было бы для Вас предпочтительнее. Не так ли, Ваша светлость?
Воронцов ощутил, что от испытываемой ярости перехватило дыхание. Он сильно сжал руку Софьи повыше локтя.
- Вы немедленно отправитесь домой, - тихо сказал он.
- Я отправлюсь домой тогда, когда сочту нужным, - ответила она, освобождаясь от его хватки, - Вам не кажется, Ваша светлость, что Вы уже достаточно привлекли постороннего внимания?
Зазвучал первые аккорды вальса.
- Вы позволите? – слегка наклонил голову князь, беря ее за руку и выводя в центр зала.
Обняв жену за тонкую талию, Василий уверенно повел ее в танце. Леди Эмма Сомерсет ревниво следила взглядом, как ее любовник кружит в танце собственную супругу. Эта русская невероятно красива. Ей с ней не тягаться, признала англичанка. Но почему тогда его светлость оставил ее в имении, а сам вернулся в столицу? А может быть, это красавица княгиня холодна к своему красавцу супругу? Пришла ей в голову неожиданная мысль. Скорее всего. Не может мужчина устоять перед такой женщиной.
- Где Вы остановились? – задал вопрос Воронцов.
- О, не волнуйтесь, Ваша светлость, я Вас не стесню, - усмехнулась она, - Мы вполне можем наслаждаться жизнью каждый сам по себе.
- Каждый сам по себе? – недоверчиво переспросил князь.
Софья едва заметно пожала плечом.
- В пятницу императорский бал. Хотите, чтобы я пошла с Вами или?... Как по мне, так лучше быть одной.
- Что Вы хотели этим сказать? - Василий не верил своим ушам.
- Только то, что Вы слышали, Ваша светлость?
Воронцов стиснул тонкую талию в стальном захвате.
- Хотите сказать, что больше не испытываете ко мне ничего?!
Красавица в его объятьях скользнула равнодушным взглядом по его лицу, улыбнулась холодной отстраненной улыбкой.
- И что же это по-вашему должно быть? Страсть? Может быть любовь? – в голосе его жены сквозила неприкрытая ирония, - Ваша светлость, Вы сами сделали все возможное, чтобы между нами ничего более не осталось, так не будем мешать друг другу, но, а на людях сохраним видимость приличия.