Беседы о Сальвадоре Дали (Суслов) - страница 3

— Можно ли назвать Сальвадора Дали пророком будущего?

— Сложно сказать. Как связующее звено XX века и XXI, да. Но только в том, что касается дизайна и эпатажа. Его картины это картинка сновидения художника, с его смертью они закрывают собой весь спектр понимания. Дали умер, застали и его картины; то что мы видим — таксидермия. Главной картиной был он сам. Сами картины только вели к нему, показывали то чем он дышит. Без него его картины спят.

— Но разве это не относится ко всем художникам?

— Дали был больше чем художником, он настолько хорошо рисовал, что ему хватило бы сил нарисовать всё чем дышит человек, но как всякий гений ему лень было жить в настоящем мире. Возможно, до него о настоящем было сказано всё, и он встал на стезю его несказанного. Фрейд дал миру то, что когда-то дал в своей области Дарвин. Дали привнёс в живопись исследование чудищ, скрытых в подсознании. Это только начиналось у Гойи, Дали это воплотил во всех красках. Картины Дали совершенны, они полны бесконечных интерпретаций. Это настоящий кладезь для славы. Можно смотреть на них и путешествовать в лабиринте загадок человеческого сознания. Они — ДНК нашего естества.

— Эти образы можно познать любому человеку?

— Они непознаваемы. Можно только наслаждаться их сочетанием, их порождением одних другими. Как можно понять дерево, если видеть в нём только дерево? Невозможно познать величие дерева без неба и дождя. Так же невозможно понять Дали без его окружения. Без Каталонии, без Испании. Без того неба, которое видел он, без того дождя, шум которого он слышал. Увы, этого неба нет, и нет того дождя. Поэтому познать Дали так же иллюзорно, как и вернуть его к жизни.


Глава 3

— Каковы учителя Сальвадора Дали?

— Это безусловно, Иероним Босх и Питер Брейгель. И конечно же, бессмертный автор "Божественной комедии". Мир Дали — инквизиция, индульгенция, религиозные походы во имя веры. Сальвадор пытается вписаться в картину Католической Церкви, как и его предшественники, но он совсем не сын Церкви, скорее её пасынок.

— Вера Дали агностическая?

— Как может веровать одинаково крестьянин и врач, ковыряющийся во внутренностях? Дали в любопытстве уходит туда, куда может идти только сама Церковь. Это любопытство еретика. Познать самого себя, вот его девиз. Церковь в собраниях библиотеки собрала миллионы манускриптов подобных людей, она как столп веры призвана охранять свои покои от любопытных. Поэтому Дали, как агностик, как последователь учёности, а не слепой веры, отнюдь не тот, о ком пишет в своей книге, что он, мол, такой же католик, как и все остальные испанцы. Он не такой как все. Всё безумны, они слепы, а он видит, у него особое зрение, он отличается от безумных тем, что он не безумный.