Сидящий
напротив
Гена легко
угадывал, какое
дело
штудирует
ОСА, и
моментально
реагировал
на реплики.
Павлов
назубок знал
разношерстную
братию Клуба
– волонтеров,
сочувствующих,
вступивших
по
убеждениям,
из–за
сердечных
травм, ради заработка,
острых
ощущений.
– Савельев?
– но Гена уже
скептически
качал головой.
Андреев
оторвал
взгляд от
экрана
ноутбука, на
котором
всплывали
емкие
выкройки
информации, посмотрел
на Павлова и
добавил. – Сам вижу.
Образование –
полный
боекомплект.
Здоров.
Карьера
складывается.
Хлопонин–Прохоров–Потанин
style. Семья…
(ОСА
присвистывает
при виде
метрик
родителей).
Психически
устойчив. У
нас большая
редкость. Не
подходит. Нам
нужны
отчаянно
отчаянные.
Дьявольски
лихие. Нерациональные.
Настоящие
буйные малые,
– процитировал
он Высоцкого.
– Вечно
заряженные
батарейки. И
не фанатики,
не либералы
при этом.
Павлов
вновь
недовольно
закряхтел:
– Вы
опять голосить
начнете,
минхерц. Осмелюсь
на упрямство
– не могу
никого
советовать,
пока не узнаю
цель задания.
Как можно
что–то
предлагать, если
не знаешь – их
завтра
принесут в
жертву
Аль–Каиде или
включат в
бессмысленный
медицинский
эксперимент? Или
подкладывать
начнут под
всякого – от Стросс-Кана[7]
до
Берлускони?
Конечно,
Павлов
передергивал.
Эти намеки –
отзвук
недовольства
от
затянувшегося
заседания
над списками.
Гена
переживал,
что не дал ни
одного
дельного
совета. Для
будущей
акции
необходимо
как минимум
двое – не
подобрано ни
одного из
внушительного
списка
«Клуба».
Но
это не повод
роптать! Руки
Андреева
замерли над
миниатюрной
клавиатурой –
даже Павлов
не имел права
бросаться
здесь столь
громкими
замечаниями. Мимолетная
пауза могла
стоить двести
тысяч рублей
– премиальные
Гены за каждую
удачную операцию.
Руки ожили
ровно в то
мгновение,
когда шеф решил
не делать
выговор за
недопустимые
речи.
ОСА
предпочел бы,
чтобы и
мыслей
подобных не
было.
В
истории
«Клуба»
имелись
неприятные
червоточинки,
о которых
лучше не
вспоминать. К
примеру, двое
ребят – Санек
и Валек,
которых передали
террористам
в качестве
гарантии
безопасности,
или полеты
Марьянова
над вулканом
Eyjafjallajokull[8]
и Гримсвотн, или
«группа семи»,
направленная
на ликвидацию
аварии на АЭС
«Фукусима»[9], или
девушка со
славным
именем Лига,
пожертвованная
вьетнамскому
синдикату
для
медицинских
экспериментов.
Это были
запутанные
правительственные
многоходовки.
Кровавые,
никем не
замеченные
раны в груди
Андреева. Детали
он
предпочитал
не знать.
Решения по
ним принимал
не ОСА. Заказ
поступал от
людей повыше,
благодаря которым
«Клуб» процветал
все эти годы.