Мое знакомство с Гифф состоялось в годы Первой мировой войны, зимой, в конце декабря. Едва она присоединилась к кружку устроителей вечера, я тотчас узнал ее по предварительным описаниям моих друзей. И хотя меня представили ей как важную персону (подразумевая: «Будь с ним полюбезнее – не прогадаешь»), я тогда же заметил и позже не раз убеждался, что она ведет себя со всеми одинаково, то есть в своей естественной манере, удивительно сочетавшей рабскую зависимость и прирожденное достоинство. Необычная особа, подумал я и решил понаблюдать за ней.
Теперь о том, что Гифф нагадала мне. Перво-наперво она взялась за меня самого, вернее, за мои трудовые доходы, в то время весьма проблематичные. По всему выходило, согласно чайным листьям на дне моей чашки, что меня ждет разочарование в связи с каким-то еще не завершенным делом, на которое я возлагал большие надежды. (Так и случилось.) Затем последовало одно из типичных для нее, как я со временем узнал, очень конкретных и легко проверяемых предсказаний: в январе, числа семнадцатого-восемнадцатого, около двух часов пополудни, я получу крупную сумму денег – пожалуйста, не смейтесь! – пятьдесят или даже сто долларов. Точнее она сказать не могла, потому что листья сбились в кучу. Возможно, сумма еще значительнее («Четырехзначная? Не может быть…») Но прежде чем она выразила сомнение, я успел воскликнуть:
– Бог ты мой! Пощадите, не так сразу! Хорошенького понемножку, по доллару, не спеша… Сердце не выдержит, когда тебе промежду прочим обещают такие деньги. Вы это бросьте!
– Тсс! – раздалось у меня за спиной, как только Гифф заговорила снова. – Не нужно понимать ее слова слишком буквально. Для нашей Гифф и пятьдесят долларов, и сто – «крупная сумма», а десять центов – что для большинства десять долларов. Ваши пятьдесят или сто, скорее всего, означают пятьсот или тысячу. Семнадцатого января сами увидите.
Я приструнил свои расходившиеся нервы. Мысль о внушительной сумме чуть не свела меня с ума.
Немного погодя, обрушив на меня сверкающую лавину поэтических цитат, какую сумели бы исторгнуть из себя разве только несравненная Лора Джин и божественный автор «Полыни»[20], Гифф сделала предсказание, о котором я вспомнил семь месяцев спустя – в обстоятельствах, один к одному совпавших с ее описанием.
– В ваших чайных листьях я вижу подобие стола, – произнесла Гифф. – Мне кажется, это не домашний стол. Он дощатый, грубо сколоченный и стоит под деревьями. И вы сидите за ним… Вы куда-то поедете и будете сидеть в саду за этим столом. Рядом с вами кто-то стоит, – по-моему, девушка. Она что-то протягивает вам.