– Насколько нам известно, нет. И вообще, они перегружены работой, не обеспечены ресурсами, не доукомплектованы персоналом. Вот поэтому так много дел об изнасилованиях закрывается, так и не дойдя до суда: девушка делает заявление, защита обвиняемого наконец-то просматривает ее телефон и – бац! Там всплывает такое… И что бы она ни заявляла, какие бы показания ни давала, из переписок выясняется, что она сама не чище, чем грязь из придорожной канавы. И присяжные отклоняют обвинения, вынося оправдательный приговор.
– Вы, кажется, очень философски относитесь к подобным случаям, – констатирую я.
– Еще бы! Подобные дела – настоящий подарок для адвоката, – говорит Барбара. – И ты ведь знаешь, как мы в целом смотрим на судебную практику – лучше, если десять виновных будут оправданы, чем один невиновный будет несправедливо осужден. Кроме того, взгляни на это рационально. У Джереми вся жизнь впереди. Он не заслуживает того, чтобы его карьера была испорчена чем-то настолько пошлым и мерзким, как подобные обвинения.
– А как вы думаете, он все-таки сделал это? – Слова вырываются из меня наружу прежде, чем я успеваю их остановить.
Барбара смотрит на меня с усмешкой, и меня охватывает стыд от неловкости этого вопроса. Это самый худший вопрос из всех, которые только можно задать адвокату, защищающему обвиняемого. Я и сама это отлично знаю. Но я так долго находилась «вне игры», что потеряла профессиональное чутье. После долгой паузы Барбара наконец засмеялась:
– Надеюсь, мне не нужно напоминать вам, мисс Роупер, что то, что я думаю, не имеет к делу никакого отношения. Единственный вопрос, который должен нас волновать: сможет ли обвиняющая сторона доказать вину подозреваемого?
Я тоже смеюсь и извиняюсь. Напряжение уходит. Да, разумеется, это единственный актуальный для нас вопрос. Но эта ясность мысли почему-то ускользает от меня, и легкое чувство вины все больше нарастает в душе. Мне начинает казаться, что я замешана в чем-то постыдном, возникает смутное чувство несправедливости происходящего, от которого очень трудно избавиться.
По идее, у меня вообще не должно быть никаких чувств к этой девушке-истцу. Я должна просто делать свою работу. Но Фрея не намного старше Робин. Даже сама мысль о том, что через несколько коротких лет в этих мутных водах будет плавать Робин, ужасает меня. Но еще печальнее то, что она тоже может столкнуться с таким вот полным отсутствием сочувствия с чьей бы то ни было стороны. Разумеется, карьера Джереми, как и его репутация, могут оказаться под угрозой. Ну, а как же насчет Фреи и ее будущего?..