Уже в сумерках в Ивановское станичное правление прибежал до смерти перепуганный казак Белый. Зажав в каждой руке по листку искомканной бумаги, он шепотом, озираясь по сторонам и задыхаясь, доложил дежурному:
— Иду я по Красной, значит. Вижу — проехали двое на велосипедах. А кто — разберешь впотьмах разве? Смотрю, по дороге валяется вот это. — И он протянул прокламации дежурному. Тот на миг оторопел, затем, словно очнувшись, выбежал из правления как ошпаренный. Во дворе стояли несколько человек.
— Никто тут не проходил? Или проехал, может, кто? Вы ж тут стояли?
— Никого не было.
— А на велосипедах двое проехали — не видел, что ли? — перебил безусого парня урядник.
Дежурный продолжал допытываться:
— А кто такие, не заметили? Станичные?
— Да один — учитель, кажись, наш, Дудка Василий Давыдович. Другой — хлопец. Не знаю только, чей он.
— Карпова, урядника, сын, вот чей. В гимназии, слышал, учится, — вступил в разговор третий казак, до этого молчавший.
— Павлушка, что ли? — радостно-зло вопросил наконец дежурный. — Мало ему отец чертей давал, видно. Я б его выучил — шкура б лопалась!..
Тут все повернулись на шаги, раздавшиеся со стороны церкви. Это спешил казак Кобицкий. Он также доставил в правление подобранную им прокламацию. И тоже после проезда на велосипеде Дудки.
Не успели озадаченные казаки прийти в себя, как к правлению подъехал сам Дудка. Он не спеша слез с велосипеда, приблизился к дежурному и начал так:
— Вы тут сидите, а по Красной листки какие-то разбросаны вот сейчас. Думаю, что некому их у нас подбросить, кроме девок. Они только что к дому Гладкого пошли гурьбой. Не теряйте ни минуты, а мигом схватите их всех.
— Какие девки? — все еще не веря ни в появление самого Дудки, ни вообще в то, что все это случилось в в какие-то считанные минуты, чуть ли не простонал дежурный. Он уже успел сообразить, что дело это очень поганое. Наедут теперь из отдела, да жандармы нагрянут — и пошел кавардак. Затаскают по судам. Мороки не оберешься!
На всякий случай он послал обход к дому Гладкого. Направились туда четыре казака. Однако ни единой души ни на улице, ни у дома названного казака они не встретили; Разве что вот учитель Дудка проехал с гимназистом, так они не в счет. Но, осмотревшись, возле дома Гладкого обнаружили множество белых листков. А когда, озадаченные таким поворотом событий, возвращались к правлению, то по дороге во многих местах наткнулись на разбросанные чьей-то рукой такие же листки. Кое-где они обнаружили целые пачки…
Около трех месяцев тянулось разбирательство. Наконец дело было закрыто, и рука чиновника вывела последние буквы документа, который начинался словами: