И оно случилось. Через несколько дней законоучитель Василий Акимович Бигдаев при проверке отсутствующих спросил Васю Лукьяненко, где брат, почему он пропустил вот уже несколько занятий. Вася не утаил правды.
На следующий день по приглашению Бигдаева в школу явился отец. Они остались одни и долго о чем-то беседовали. Домой Пантелеймон Тимофеевич возвращался необыкновенно веселым, даже насвистывать что-то озорное пытался, подходя к хате, чего за ним давно уже никто не замечал.
С вечера Павлуша собрал свои книжки, тетради, а наутро его увидели соседи, как он вместе с Васей шагал в училище.
Ушел из училища директор, статский советник Егоров. Николая Давидовича вспоминали добрым словом: немало он сделал для училища с первых дней его существования. Его сменил перебравшийся в станицу из Екатеринодара Михаил Захарович Штепенко, бывший в таком же чине. Этот отличался крайней нетерпимостью к малейшим нарушениям и отклонениям от уставных параграфов. За это реалисты невзлюбили его с первых дней, но своих чувств, конечно, открыто не высказывали. Зато как только представлялась возможность хотя бы в малейшей степени насолить новому директору, они использовали ее непременно.
Входя в класс, Штепенко не спеша оглядывал стоящих перед ним навытяжку учащихся и спрашивал:
— Вот ты, мальчик, — и указывал на кого-либо из детей неподалеку от него. — Скажи на милость, какие цари царствовали на святой Руси после Александра Первого?
Не дожидаясь, как правило, ответа, тут же обращался к другому реалисту:
— Можешь ли ты назвать состав и титулы императорской фамилии?
— …Ее величество императрица… его высочество цесаревич… — сбиваясь и путаясь, прислушиваясь к подсказкам, перечислял испытуемый. Ничего более не спросив, директор качал головой и удалялся.
Преподаватель истории, тоже статский советник, Иосиф Иванович Попов, напротив, слыл среди учащихся человеком добродушным, и его уважали за знание своего предмета и неизменную справедливость. Он оставил по себе добрую память у своих воспитанников на долгие годы. Ко многим недостаткам реалистов Иосиф Иванович умел относиться снисходительно. Он делал скидку не только на возраст, но и на то, что хорошо понимал — большинство ребят росло далеко не в тепличных условиях. «Как говорять, так и пишуть», — любил подшутить Иосиф Иванович. Он имел в виду прежде всего «малороссийское наречие», которое было причиной бесчисленных ошибок в русской орфографии и стиле у его питомцев.
Были и другие наставники. К сожалению, они почти не оставили сколько-нибудь заметного следа в памяти своих воспитанников. Это и обучавшая их французскому языку Ксения Васильевна Зарецкая, и «немка» Валерия Ивановна Кунц. Незадолго перед ними преподавала в реальном новые языки Лариса Ясоновна Яхвледиани. Гимнастикой занимались с Сергеем Семеновичем Протасовым. Он же исполнял обязанности письмоводителя.